Шрифт:
«Солнечный зайчик»
В некотором царстве, в Тридевятом государстве, в небольшой деревушке жила-была баба Яга. Самая настоящая: и костяная нога у нее имелась, и избушка на курьих ножках стояла, и черный кот на теплой печке мурлыкал, а в сенях ступа с помелом стояла.
Только вот доброй была эта бабушка, от того людям очень помогать любила. То травкой какой скот домашний или людей от болезней вылечит, то вещь какую потерянную найти сумеет, то дом от сглаза недоброго зачарует. Все ее любили.
Однажды прослышал о ее доброте
Уж как только царь этот ее развлекать не пытался: и кушаний разных заморских на стол из стран дальних привезет, и скоморохов во дворец закажет, и праздник на главной площади устроит – все бесполезно было. Народ веселится, мамки да няньки кушанья за обе щеки со столов уплетают, скоморохи истории разные рассказывают, да ничего не помогало.
Решил тогда царь Горох послать своего гонца к бабушке этой. Собрал из своей казны каменьев разных, злато да серебро, ткани богатые, а гонцу так повелел:
– Бери ты богатства эти, да к бабе Яге поезжай. В пояс ей кланяйся, да умоляй в град-столицу приехать и дочери моей помочь. Да смотри, сроку тебе три дня даю только! Не управишься: мой меч – твоя голова с плеч!
Гонец собрал все вещи и поскакал, как ему было велено. Скачет по лесу темному, непроглядному и видит: разбойники стоят. Главарь их остановил гонца и спрашивает:
– Куда путь держишь?
– В деревню к бабе Яге.
– От кого?
– Царь послал.
– Зачем?
– Просить о помощи.
– Ладно, гонец, отпустим мы тебя, но не просто так. Вижу, ткани богатые ты везешь, отдай их мне. Я жене своей, атаманше, платье новое из них сделаю. А не отдашь – извини, придется тебе в лесу этом на веки вечные остаться.
Делать нечего, пришлось гонцу отдать ткани разбойникам. Отпустили они его, поскакал он дальше. Скачет, и видит: холм посреди поля стоит. Только странный: ничего не растет на этом холме, а вокруг тишь да гладь: ни птица не пролетит, ни зверь не пробежит. Только хотел гонец дальше поехать, как возникла в холме этом дверь, и вышел из нее сам Кощей Бессмертный. Видит он гонца и спрашивает:
– Куда путь держишь?
– В деревню к бабе Яге.
– От кого?
– Царь послал.
– Зачем?
– Просить о помощи.
– Ладно, гонец, отпущу я тебя, но не просто так. Вижу, злата да серебра у тебя много, отдай их мне. Казна моя опустела ныне, пополнить запасы хочу. А не отдашь – пойдешь ко мне в вечные слуги.
Делать нечего, пришлось гонцу отдать злато да серебро Кощею Бессмертному. Сдержал Кощей слово, отпустил гонца. Скачет он дальше, и видит горы, а меж ними тропа узкая – двум всадникам никак не разъехаться. Только хотел гонец путь по этой тропе держать, как преградил ему дорогу великан. Наклонился великан к гонцу и спрашивает:
– Куда путь держишь?
– В деревню к бабе Яге.
– От кого?
– Царь послал.
– Зачем?
– Просить о помощи.
– Ладно, гонец, отпущу я тебя, но не просто так. Вижу, каменьев драгоценных у тебя много, отдай их мне, я своей великанше да деткам моим подарки сделаю, больно они у меня драгоценности разные любят. А не отдашь – съедим мы тебя.
Делать нечего, пришлось гонцу и камни драгоценные отдать. Сдержал великан слово, отпустил гонца. Поскакал он дальше и, наконец, оказался в той деревне. Нашел дом бабы Яги, в дверь постучал, а как только она открыла калитку, упал перед ней на колени, да говорит:
– Не вели меня казнить, бабушка Яга, вели слово молвить. Скакал я к тебе из града столичного от самого государя с просьбой. Дочка у него есть, царевна Несмеяна. Всегда у окошка сидит, да слезы горькие льет. Помочь просит тебя царь наш батюшка, дочку его от напасти этой избавить. Велел он мне к тебе обратиться, да задобрить тебя. Дал с собой мне ткани дорогие, злато да серебро, да каменьев разных, драгоценных. Только вот ткани у меня разбойники отобрали, злато да серебро Кощею Бессмертному отдать пришлось, а камни драгоценные великану его семье в подарок. Помоги ты царю просто так, а я не забуду твоей доброты, все что угодно проси – сделаю.
– Помогу, – промолвила Яга. – Ступай ко мне в избу. Я тебя в баньке вымою, накормлю, напою с дороги, да спать уложу. Утро вечера мудренее.
Утром дала она гонцу маленькое серебряное зеркало да корзинку с закрытой крышкой вместе с ним и говорит:
– Отвези это зеркальце царевне Несмеяне и корзинку ей отдай. Пусть она зеркало солнечному свету подставит – вмиг все ее недуги решатся. А платить мне не надо, добрым словом меня только помни.
Прискакал к утру третьего дня гонец обратно в град-столицу, пришел в хоромы царские и все царю как есть рассказал. Пожурил его царь немного за то, что бабушка без оплаты осталась, но помиловал. Взял у него зеркальце с корзинкой да к дочери своей пошел. А она, как всегда, сидела у себя да слезы горькие проливала.
– Доченька, прошу тебя, возьми корзинку эту да зеркальце чудесное. Подставь ты зеркало солнечному свету, авось тебе это слезы горькие перестать лить поможет.
Делать нечего, сделала царевна так, как ее папенька повелел. Подставила зеркальце свету солнечному. Смотрит, а из него выскочил зайчик. С большими ушами да хвостиком маленьким, только вот цвета он был словно солнце – желтый-желтый, как луч первый. Выскочил он из зеркала, да давай прыгать по комнате. Куда зеркало повернется, туда он и прыгнет.
А в корзинке кто-то зашевелился, крышка приоткрылась и из нее выскочил маленький черный котенок с желтыми глазками. Увидел зайчика, да давай поймать пытаться. Только вот не получалось у него поймать этого зайчика солнечного. Но так смешно это выглядело, что царевна сама не заметила, как смеяться начала. Уж очень сильно ей котенок этот да зайчик солнечный понравились. С этих самых пор она никогда больше не плакала, а царь и гонец слово свое сдержали. Бабу Ягу всегда добрыми словами вспоминали.