Сказки для души
Шрифт:
И снится ему огромный склад с золотым зерном, которым владеет Митрофан. Мефодию очень хочется прибрать к лапкам богатством брата. Он тихо крадется в темноте, обливаясь потом. Лапки суслика трясутся, и он никак не может попасть ключом в замочную скважину. Но вот ключ повернулся в замке. Мысленно Мефодий уже внутри, богатство брата течет золотой волной меж пальцев, и звон зернышек звучит в ушах жадного суслика прекрасной мелодией.… Но что это? Открыв тяжелые двери склада, Мефодий видит перед собой пустоту. От страха и разочарования суслик закричал и… проснулся.
Утреннее солнце
– Ну что, проспал? – весело спросил он Мефодия. – Много добра на горе нашел? – продолжал подшучивать Митрофан.
Но Мефодий молчал, не обращая внимания на шутки брата. Он собирал пшеничные зерна, а думал о тех золотых, волшебно звенящих, что видел во сне.
Вечером, когда работа была окончена, братья пришли на гору и уселись на теплом камне.
И опять Митрофан, забыв обо всем на свете, плыл по огненному морю под золотыми парусами.
А Мефодий, хмуро глядя на заходящее солнце, размышлял: «Интересно, сколько золотых зерен могло бы получиться из этого никому не нужного заката»?
БАБОЧКА
Жила-была Бабочка, красивая Бабочка с огромными яркими крыльями. Бабочка очень гордилась своим богатым нарядом. По утрам она приводила свое разноцветное платье в порядок и целыми днями порхала с цветка на цветок, пила сладкий нектар и пересмеивалась со своими подругами – такими же, как она, бабочками.
Иногда на пути крылатой прелестницы попадались гусеницы, и Бабочка смотрела на них с пренебрежением. «Какие противные зеленые создания, – думала она, – ползают в траве, едят горькие листья. Им не дано, как мне, порхать среди цветов, пить сладкий нектар, и радоваться жизни! Ползают по земле и дальше своего носа не видят! Ужасно, что и я когда-то была такой же страшненькой и зеленой. Но все изменилось, я выбралась наверх и теперь часто ловлю на себе восхищенные взгляды, я знаю, что очень красива и привлекательна, а это – главное мое богатство». И Бабочка, грациозно взмахнув крыльями, легко опустилась на самый красивый цветок.
И тут ее увидел маленький зеленый Кузнечик. Он взглянул на прелестное создание и застыл в изумлении. Такой красоты он никогда раньше не встречал. Без памяти влюбившись в обворожительную незнакомку, Кузнечик в своем воображении наделил бабочку всеми известными добродетелями и, вдохновленный неземной красотой, сочинил прекрасную мелодию. Он взял свою скрипку, и чарующая мелодия нежными волнами разлилась из-под тоненького смычка.
И все обитатели поляны замерли, слушая Кузнечика.
– Ах, – вздыхал музыкант, глядя на Бабочку, – Вы так прекрасны, так очаровательны. Мое сердце разбито, я гибну вдали от Вас, милая. Вы – единственная в целом свете, Вы бесподобны, Вы неповторимы. И красота Ваша побудила меня написать гимн. Моя любовь к Вам превратилась в чудную мелодию. Послушайте, дорогая, песню моей души! – и он снова и снова принимался играть на скрипке.
«И как же он мне надоел со своим стрекотаньем!» – думала Бабочка, глядя мимо Кузнечика на огромного Майского Жука.
Жук важно
Бабочка мысленно сравнила незаметный зеленый сюртучок Кузнечика с великолепным фраком Майского Жука и, взмахнув крыльями, полетела к березе.
В НЕКОТОРОМ ЦАРСТВЕ, В РЫБЬЕМ ГОСУДАРСТВЕ
Когда-то давным-давно была здесь полноводная река. Она текла по равнине, разветвляясь на множество рукавов, обтекая сотни островов и островочков, образуя спокойные заводи, намывая в них чистый золотой песок. Уютно и раздольно жилось народу речному. Всем хватало места в густых водорослях, каждый был сыт и доволен жизнью своей.
Но однажды весной талые воды проторили себе широкую дорогу по главному руслу реки, схлынули с заливных лугов, и оставили по низинкам целые десятки маленьких озерков. Каждое озеро стало жить обособленно. Одни существовали за счет подземных родников, другие кое-как перебивались, подпитываясь от дождей.
Вот уже который год трудно приходится жителям одного из таких озер. Злое солнце высушило землю. Обмелело озеро, пересохла вытекавшая из него после дождя светлая речушка. Маленькие рыбки еще так-сяк перебивались, старыми запасами жили, а карпам да сазанам вообще невмоготу стало. Кто мог, ушел из озера, пока речка не обмелела. У кого сил меньше да расторопности – остались, на голодном пайке перебиваются.
Зато хищникам раздолье. Отлежатся они днем на мелководье да в норах, а ночью на разбой выходят. Что ослабленных-то не загнать! Разжирели хищники, раздобрели, не боятся никого, свои законы стали устанавливать, территорию озера разделили на зоны. А травоядным рыбам сказали: «Или в нашей стае живете, или съедим всех вас»! Что оставалось? С волками (то бишь, щуками) жить… Оно вроде, как по Водному закону получается, а на поверку – по закону хищников.
Вот, к примеру, захотел пескаришка норку вырыть, а ему: «Не положено! Места в озере мало». Кем не положено? Да законом же! А законы кто устанавливает, кто разрешает хищникам все новые и новые территории завоевывать, мелочь да икру уничтожать? Да хищники же, что у власти пригрелись! Невдомек пескарю, что за разрешение на жилье полмешка жемчуга отвалить требуется. Вот и плавает он вокруг толстых рыб, просит, надрывается.
Зато разъевшемуся карасю за определенную мзду и норку предоставят, и место на теплом мелководье, только плати…
Как живется озерным жителям? Да кто как сумеет, так и выплывает, каждый сам за себя. Каждый, как умеет, жизнь свою устраивает. Кто в одной упряжке с хищниками, тем сытнее. Хищники, они хоть за все платить заставляют, но и от других зубастых тварей защитят. А в одиночку пропадешь, не выживешь в этом страшном подводном мире.
А кто помельче, победнее, чешуей не блестит, тому и остается только в тину зарыться да помирать? Хищники вроде «за народ» глотки дерут, а на деле для себя лишь стараются…