Сказки из моего детства
Шрифт:
— Тайлер, не надо, — пыталась я говорить, но он становился всё настойчивее и точно знал, что и как делать. Я не могла даже сформулировать предложение от его натиска.
— Неужели тебе не нравится? — залез он языком под ткань, и я окончательно застонала, пытаясь отключиться, но не могла из-за того, что с нами был посторонний, и это было реально кринжово. Хотя всё остальное вызывало у меня восхищение. Я не могла отрицать, что испытываю удовольствие от его поцелуев.
— Какой же ты сукин сын, — сказала я, почувствовав, что сейчас умру от ощущений прямо в этой самой подвешенной
Он завел между ног свои пальцы, оттянув ткань вниз, и пропихнул их внутрь, вынуждая меня хныкать. И я не знала, чего я хочу больше, чтобы он продолжал, или чтобы, наконец, прекратил. Всё, чего я боялась — это умереть от его когтей в такой позе.
— Что ты такое, Тайлер, зачем тебе это?! — я чувствовала, как вся кровь прилила вниз. Хорошо, что я не видела Ксавье, и он молчал. Кажется, у него не оставалось сил даже на то, чтобы что-то сказать.
— Расслабься, Уэнсдей. Ты ведь сама хотела этого, так кончи для меня, — настойчивее проникал он в меня языком, помогая умелыми пальцами, и я уже не могла сдерживаться. Живот заныл, я погрузилась в это чувство полностью. Чувство приближающегося оргазма сидело на моей подкорке. Громко взвизгнув перед ним, я ощутила, как пульсирую на его языке, и он останавливается, облизывая меня и целуя пухлыми губами.
— Хорошая, послушная девочка, — поправил он мои трусики. — Мне нравится это сочетание. С твоими гетрами. Дико сексуально.
Мне было так стыдно висеть там. Будто я реально была чьей-то безвольной куклой. Мне до сих пор казалось, что он играет.
— Зачем ты всё это устроил?! — спросила я в отчаянии.
— Знаешь… Уэнсдей… Когда мне рассказывали про тебя… Я не верил, что ты можешь быть такой раздражающей. Такой неприятной особой. Но сейчас, когда я узнал тебя, я понял, что мне говорили правду, — усмехнулся он, глядя на меня. — Думаешь, висишь тут потому что я — извращенец? Хех… Потому что я просто мечтаю тебя трахать? Нет, дорогуша…
— Я не понимаю. Кто рассказывал? Что всё это значит?! — спросила я, ощущая, что меня жестоко обманули. Чувство тревоги нарастало. Я начала его бояться.
— Я даже не хочу церемониться. Ты по какой-то причине нужна для большого дела. Но, сознаюсь, Тайлер сильно потeк от секса с тобой. Он буквально умолял не трогать тебя, как ребенок. В какой-то момент, я думал, что теряю хватку, — посмеялся он, слегка наклонившись к моему лицу. Мои глаза слезились. Я не понимала, что происходит. У него ехала крыша или он реально ощущал себя, как два разных существа?
— Тай… Прекрати, — сказала я, чувствуя боль в грудной клетке. От его слов, от лжи, от предательства.
— Не бойся… С тобой я… Мне велено доставить тебя. Но я не мог не трахнуть тебя напоследок. Оттрахать так, что тебе будет больно ходить, — посмотрел он на меня своим жестоким взглядом. — Ну вот не надо. Не ной. Ненавижу, когда девчонки так смотрят.
— Выродок. Чертов ублюдок, — плюнула я ему в лицо, ощутив, как злоба разрастается по его телу, и он резко и больно схватил меня за щеки.
— Еще раз сделаешь так, чертова шлюха, и я сделаю, что обещал.
— Кто раздает тебе указы?! Причем здесь я?! — психованно выдала я,
— Какая тебе разница? Главное — что мы вдвоем… Здесь… — расстегнул он мою толстовку. — Торп, тебе же понравилось смотреть? Спорю, когда я буду её трахать, будет ещё веселее.
— Мне тошно от тебя, — сказала я, сцепив челюсть, и отвернулась в сторону, когда он начал водить носом по моей щеке и трогать мой напряженный живот.
— Потерпишь, — грубо сказал его голос, пока он смотрел стальным взглядом, разрывая ткань моей футболки надвое. Мой лифчик также направился вниз. — Я скажу тебе честно. То, что делаю с тобой я — цветочки. Ягодки ждут тебя потом. Поэтому попробуй поймать последнее чувство удовольствия в своей жалкой жизни.
— Ты сгоришь в аду, обещаю. Я лично направлю тебя туда, — бросила я на него свой самый дьявольский взгляд.
— Как страшно… Серьезно? — театрально изобразил он испуг, а я всё смотрела на его морщинку на переносице и фантазировала, как мщу за себя.
Он приблизился ко мне, широко расставив свои руки и открепляя цепь от потолка, и я рухнула на свои колени вниз, сдирая кожу.
Сначала он с пренебрежением бросил на землю свою куртку, а потом принялся раздеваться, пока я пыталась отползти, но он очень резко вернул меня назад. Мои ноги не слушались, руки тоже затекли до такого состояния, что я их не чувствовала.
Он фактически поставил меня на четвереньки, отодвигая ткань намокшего белья в сторону, чтобы пристроиться ко мне сзади.
— Смотри, как твоё тело реагирует, — провел он членом, и я ощутила мерзкое скольжение по мне его головки. — Ты течёшь от этого, как последняя сука. Я сразу видел это желание в твоих глазах. Но сейчас я буквально перенасытился этим запахом твоей похоти, Аддамс.
Слышать это было больно. Там было холодно, но я дрожала не от этого. Его рука крепко зажала кожу на моей пояснице и резко притянула меня, заставив скупо хныкнуть. Я старалась скрыть это ощущение позора и слабости, но уже было поздно. Его движения и грубость нарастали. Он становился совершенно неадекватным. Кусая меня и царапая до крови. Я понимала, что он играет со мной, как кошка с мышкой, и в любой момент сможет закончить начатое. Моё тело реагировало на его движения. Я всё ещё не понимала, как это возможно, почему я не абстрагируюсь, а остаюсь там, с ним. Эта жажда интереса поглотила меня полностью. Он был так глубоко и при этом так быстро двигался, заставляя мою задницу трястись от силы его толчков. В другую секунду я вдруг ощутила, как он проталкивает палец в другое моё отверстие, и мне вдруг стало больно.
— Выдрать бы тебя везде, — двигал он пальцем сильнее, заставляя меня ужиматься. От этих ощущений, я начала сокращаться. И поняла, что он кончает прямо в меня. Озарение пришло секунда в секунду. Это был знак о том, что он не собирается оставлять меня в живых, ибо не боится моей беременности. Не боится следов экспертизы. Из глаз полились соленые слезы, несмотря на только что испытанный оргазм. Я, наконец, поняла, что он ничего ко мне не чувствует.
— Блять… Это было… — выдохнул он, глядя на меня. — Дай мне минуту.