Сказки матери (сборник)
Шрифт:
«Зазвенели зеркала, – Волчья шкура уползла, – Стол промолвил на ходу: – До свиданья: я иду».
Не утруждая читателя пересказом всех (очень живых и смешных) злоключений сбежавшей пары – и очень желая, чтобы он, читатель, потрудился сам, обращу
Природа в дошкольной российской литературе так же щедро представлена, как техника. «Зверинцев» не перечесть, но не только в клетках звери – и на воле, каждый у себя дома, на своем фоне, в своей семье или стае, со своей бедой, со своей судьбой. Особенно нежно любимы, следовательно часто живописуемы и воспеваемы. Сова и Еж – и в этом я тоже вижу глубочайшее проникновение в дошкольную, еще неподневольную душу. Кто из нас некогда не имел своего (трагического) ежа? (Ежик ушел!) И кто из всех птиц особенно не тяготел к сове: филину: родному брату родного кота? Нынешние детские книжки мою тогдашнюю детскую страсть – разбередили.
Зверинцы. Из всех имеющихся знаю два, и один лучше другого. Гениальный зверинец Бориса Пастернака, на котором останавливаться здесь не место, ибо говорю о рядовой книге, и «Детки в клетке» С. Маршака – из всех детских книг моя любимая. Начнем с названия. Не звери в клетке, а детки в клетке, те самые
«Вот слоненок молодой – Обливается водой. – Вымыл голову и ухо, – А в лоханке стало сухо. – Для хорошего слона – Речка целая нужна! Уберите-ка лоханку, – Принесите-ка Фонтанку!»
А вот Львенок:
«Нет, постой, постой, постой! – Я разделаюсь с тобой! – Мой отец одним прыжком – Расправляется с быком. – Будет стыдно, если я – Не поймаю воробья. – Эй, вернись, покуда цел! – Мама! Мама! Улетел!»
И, на закуску – малолетний тигр:
«Убирайтесь! Я сердит! – Мне не нужен ваш бисквит. – Что хорошего в бисквите? – Вы мне мяса принесите. – Я тигренок, хищный зверь! – Понимаете теперь? – Я с ума сойду от злости! – Каждый день приходят гости, – Беспокоят, пристают, – В клетку зонтики суют. – Эй, не стойте слишком близко! – Я тигренок, а не киска!»
Закончу спокойным и удовлетворенным утверждением, что русская дошкольная книга – лучшая в мире.
Р. S. А с новой орфографией советую примириться, ибо: буква для человека, а не человек для буквы. Особенно если этот человек – ребенок.