Сказки наяву (сборник СИ)
Шрифт:
Кризис. Закат Европы. Бедность, передел мира, пропасть между людьми. Кто-то еще пытался сохранить человеческий облик. Кто-то с радостью его терял, ради куска хлеба вбивая гвозди в глотку любому.
Им казалось, что проще выжить в одиночку. Они обживали заброшенные бомбоубежища, промзоны. Создавали свои мини-колонии. Из таких же отщепенцев. Правительство разваливающейся на части великой державы продолжало закручивать гайки. Народ взвыл. Те, чей мозг еще не совсем ослаб от постоянной атаки зомбирующей рекламы, ушли в леса. Как в 41 м.
Колонии росли, как грибы.
Страна расползалась, как гнилое знамя, на глазах.
Она споткнулась, кубарем скатилась вниз по битому камню. В затылок, в плечо, в живот — острые углы отбитых кусков скальной породы впивались в тело. Треснувшая по краю маска гермошлема выпала из рук, осталась где-то в стороне. В глазах заплясали алые круги. Воздух ускользал, убегал от широко раскрытого рта.
Затянутая в черное фигура скатилась вниз. В отличие от нее — по собственному желанию.
Беззвучно подняла на ноги, легко подхватив за кожаный истертый пояс.
Она еле доставала макушкой ему до плеча. Даже с учетом платформы на ее армейских ботинках.
Между лопаток уперлось дуло АПС.
– Не боишься, что будет слишком шумно?
— Не глупи. Никто не услышит. Иди вперед.
Утес остался за спиной. Может, и к лучшему. Про вход в укрытие он так и не догадался.
Под ногами поскрипывал песок. Что за земля…Еще летом здесь пышным ковром лежали травы. А сейчас — только голая пустыня, глотающая останки жилых домов, стройки и загнивающие тела. Почему нет снега…
А мог бы уже и убить. Как сделали бы на его месте другие. Хасса, избранные, белые ангелы — в переводе на язык старой веры. Неточный перевод. Белый для них был знаком траура.
Плачущие ангелы. Как патетично. Перед глазами встала недавняя сцена — сожженное дотла селение в лесах. И вырезанные все до одного жители. Священная месть. За что мстили? За какие такие обиды?
Когда все республики превратились в отдельные государства, а верховная власть рухнула, подмяв под себя всех прикормленных бюрократов и извращенную поправками Конституцию… Нет, хаоса не было. Процесс распада шел уже давно. Просто в момент гибели Старой эры подняли головы они.
Их было больше. Они лучше знали свои корни. Хранили свою культуру. Себя, в конце концов. И, как зверье бросается на раненную жертву, также и они набросились на бьющееся в агонии государство. Разорвали на части старые флаги и стяги. И подняли свой. Белоснежный.
С черной луной посередине.
Плачущий ангел со смертоносной косой.
Три года назад они решили вернуть то, что уже больше девяти веков принадлежало другим. Тогда они утратили все из-за собственной слабости. И осознание этого жгло их злым огнем, заставляя сейчас в ярости вспарывать животы всем, кто не носил знаков Хасса. И не молился по пять раз в день.
Хотя при чем тут молитвы… Их солдаты вряд ли падали ниц посреди боя,
Пули выбили фонтанчики песка и пыли, ударив почти что под ноги. Гортанный говор, пара сдержанных жестов. Из-под маски вновь показался высокий лоб, глубокие колючие глаза.
— Иди. Да иди же ты, все нормально.
Она усмехнулась, проходя мимо пропускного пункта, укрытого в развалинах огромного недостроя. Поймал ее как котенка. И сам попался. Она надеялась на это.
Под холодным камнем утеса скрывался тоннель, ведущий из Бастиона в укрытие. Раз от наушника все еще шел жар — укрытие не обнаружили.
Слабый, прозрачный рассветный свет. Семь часов утра. Смена караула у Хассов в этом квадрате. Она устанавливала датчики объемного заполнения пространства в углублениях у входа в тоннель. С земли ее невозможно было заметить — рухнувший рядом черный истребитель прикрывал ее своим изломанным крылом. Где-то в его железном нутре занимался огонь, пожирая обшивку и тела вражеских пилотов.
Оставалось замаскировать лишь один датчик — и спокойно идти обходным путем в укрытие, когда…
За спиной раздался тихий шорох. Кажется, камень соскользнул с края, покатился вниз. Только некому на пустом утесе шевелить камни.
Она резко обернулась, метнув тело в сторону. От скалы брызнула каменная крошка. Под ноги покатились дымящиеся гильзы.
Дым пополз гуще. Дымовая шашка?
Засада?
Все, как учили. Оттолкнуться посильнее от земли, выхватить из-за голенища длинный кованый нож, мощным движением выбросить одну руку вперед. Ударить, сгруппироваться, откатиться в сторону. Достать пистолет, выстрелить.
Катар врубился в пустоту. Уходить в сторону.
Камень взрывался брызгами перед лицом. Крошка больно колотила по голым рукам.
Еще раз — толчок, прыжок, удар.
Свист перерезанной трубки. Подача кислорода?
Свист воздуха перед лицом. Опять выстрелы.
Гермошлем спасал от дыма. Но видимости не добавлял.
Черт бы его побрал. Откуда он взялся на этой скале?
Выстрелы гнали ее к каменной стене. Не дождешься — подумала она.
Щелкнул затвор, в сторону черного силуэта понеслась стайка стальных пуль.
Ругань сквозь зубы. Все-таки она его зацепила.
Силуэт шатнуло в сторону.
Еще удар, еще раз.
Она налетела на него, сбив с ног. Черный чешуйчатый костюм нового образца — нож попросту соскальзывает. Остается только горло.
Запястье пронзило болью. Человек в черном извернулся, ухватил ее за запястье. Нож стукнулся о камни. Рывок — они снова барахтаются на скале.
Освободить руку. Дотянуться до пистолета. Спустить курок.
Удалось…
Почти.
Пуля прошила воздух. Ее противник изловчился, ткнул кулаком под дых. Ухватил за запястье, вывернул руку. Дуло собственно пистолета уперлось ей в висок. Чужие пальцы пытались заставить ее нажать на курок.