Сказки о силе

Кастанеда Карлос

Дон Хенаро стал на мою защиту и сказал, что все в порядке, и я могу его спрашивать о чем угодно.

— Но если ты не прятался около дома, то где ты был, дон Хенаро? — спросил я.

— Я был в моем доме, — сказал он с большой важностью. — В центральной Мексике? — Да. Это единственный дом, который у меня есть.

Они взглянули друг на друга и опять расхохотались. Я знал, что они дурачат меня, но решил не копаться в этом вопросе дальше. Я подумал, что у них должна быть причина, чтобы производить такие сложные действия. Я сел.

Я чувствовал, что я поистине раздвоился. Одна часть меня совсем не была шокирована и могла принимать любые поступки дона Хуана или дона Хенаро

за чистую монету. Но была также другая часть меня, которая совершенно отказывалась. Это была моя самая сильная часть. Моим сознательным заключением было то, что я принял описание мира магами, которое мне дал дон Хуан, только на интеллектуальной основе, в то время как мое тело, как целостность, отказывалось от него. В этом и была моя дилемма. Но затем, с годами моей связи с доном Хуаном и доном Хенаро, я испытал необычайные явления, и это уже был опыт тела, а не интеллектуальный опыт. Немного ранее, этой же ночью, я выполнил «бег силы», который с точки зрения моего интеллекта являлся невообразимым достижением, и более того, у меня были невероятные видения, появлявшиеся по моему желанию без всяких подручных средств.

Я объяснил им природу своей болезненной и в то же время оправданной затрудненности.

— Этот парень — гений, — сказал дон Хуан дону Хенаро, качая головой в недоверии — ты ужасный гений, Карлитос, — сказал дон Хенаро, как бы передавая мне поручение.

Они уселись по сторонам от меня, дон Хуан справа, а дон Хенаро слева. Дон Хуан заметил, что скоро будет утро. В этот момент я опять услышал зов бабочки. Он передвинулся. Звук шел с противоположного направления. Я посмотрел на них обоих, выдерживая их взгляд. Моя логическая схема начала распадаться. Звук обладал гипнотизирующей глубиной и богатством оттенков. Затем я услышал приглушенные шаги. Мягкие ноги, наступающие на сухую подстилку. Воркующий звук раздался ближе, и я прижался к дону Хуану. Он сухо велел мне «видеть» это. Я сделал огромное усилие не столько, чтобы угодить ему, сколько чтобы угодить себе. Я был уверен, что бабочкой был дон Хенаро, но дон Хенаро сидел рядом со мной. Но что же тогда было в кустах? Бабочка? Воркующий звук эхом отдавался у меня в ушах. Я не мог совершенно прекратить внутренний диалог. Я слышал звук, но не мог чувствовать его в своем теле, как делал это раньше. Я слышал отчетливые шаги. Что-то приближалось в темноте. Послышался громкий треск, как будто кто-то наступил на сухую ветку и внезапно ужасающее воспоминание охватило меня. Несколько лет назад я провел ужасную ночь в диких горах и подвергся нападению чего-то очень легкого и мягкого, которое вновь и вновь наступало мне на шею, в то время как я лежал, скорчившись на земле. Дон Хуан объяснил это событие как встречу с «олли», мистической силой, которую маг выучивается воспринимать как существо.

Я плотнее прислонился к дону Хуану и прошептал о том, что я вспомнил. Дон Хенаро на четвереньках подполз к нам, чтобы быть поближе.

— Что он сказал? — спросил он дона Хуана шепотом. — Он сказал, что там в кустах олли, — ответил тот тихо.

Дон Хенаро отполз обратно и сел. Затем он повернулся ко мне и сказал громким шепотом: «ты — гений».

Они тихонько засмеялись. Движением подбородка дон Хенаро показал на чапараль.

— Пойди туда и схвати ее. Сними одежду и изгони из этого олли дьявола.

Они затряслись от смеха. Звук тем временем исчез. Дон Хуан приказал мне прекратить мысли, но оставить глаза открытыми, сфокусированными на крае чапараля передо мной. Он сказал, что бабочка меняет свое положение из-за того, что тут находится дон Хенаро, и что если она собирается показаться мне, то она выберет для этого место прямо передо мной.

После секундной

борьбы успокоить мысли я опять услышал звук. Он был богаче, чем когда-либо. Сначала я услышал приглушенные шаги по сухим веткам, а затем я ощутил их на своем теле. В этот момент я различил темную массу прямо перед собой на краю чапараля.

Я чувствовал, что меня трясут. Дон Хуан и дон Хенаро стояли передо мной, а я находился на коленях, как если бы я заснул в скорченном положении. Дон Хуан дал мне воды, и я сел опять, прислонившись спиной к стене. Вскоре рассвело. Чапараль, казалось, проснулся. Утренний холодок был освежающим и бодрящим.

Бабочка не была доном Хенаро. Мое разумное построение распадалось. Я больше не хотел задавать вопросы, но и молчать я не хотел. В конце концов мне пришлось заговорить.

— Но если ты был в центральной Мексике, дон Хенаро,то как ты попал сюда?

Дон Хенаро сделал какой-то непонятный и невероятно смешной жест ртом.

— Прости, — сказал он мне. — мой рот не хочет разговаривать.

Затем он повернулся к дону Хуану и сказал улыбаясь: — почему ты не расскажешь ему? Дон Хуан поколебался, а затем сказал, что дон Хенаро как прекрасный артист магии способен на невероятные дела.

Грудь дона Хенаро выпятилась, как будто слова дона Хуана надували ее. Казалось, он вдохнул так много воздуха, что грудная клетка стала в два раза больше. Он, казалось вот-вот взлетит. Он подпрыгнул в воздух. У меня было такое ощущение, что воздух внутри его легких заставил его прыгнуть. Он прошелся взад-вперед по земляному полу до тех пор, пока, видимо, не овладел своей грудной клеткой. Он погладил ее и с большой силой пробежал ладонями рук от грудных мышц к животу, как будто выжимая воздух через внутреннюю трубу. Наконец, он уселся. Дон Хуан улыбался. Его глаза светились откровенным удовольствием.

— Пиши свои заметки, — приказал он мягко. — пиши, пиши, или ты умрешь!

Затем он заметил, что даже дон Хенаро больше не воспринимает мое записывание как нечто столь неземное.

— Это верно, — бросил дон Хенаро. — я подумал о том, чтобы начать писать самому.

— Хенаро — человек знания, — сказал дон Хуан сухо. — а будучи человеком знания, он вполне способен переносить себя на огромные расстояния.

Он напомнил мне, что однажды, несколько лет назад, мы трое были в горах, и дон Хенаро, в попытке помочь мне преодолеть свой глупый рассудок, совершил огромный прыжок на вершины гор, находившихся в десяти милях он нас. Я помнил это событие, но я помнил также, что не мог даже признать того, что он прыгнул.

Дон Хуан добавил, что в определенное время дон Хенаро способен выполнять необычные задачи.

— В определенное время Хенаро — это не Хенаро, а его дубль.

Он повторил это три-четыре раза. Затем они оба стали следить за мной, как бы ожидая моей запоздалой реакции. Я не понял, что он имел в виду под словами «его дубль». Он никогда не упоминал этого раньше.Я попросил разъяснений.

— Есть другой Хенаро, — объяснил он. Мы все трое посмотрели друг на друга. Я очень встревожился. Движением глаз дон Хуан велел мне продолжать разговаривать.

— У тебя есть брат-двойник? — спросил я, поворачиваясь к дону Хенаро.

— Конечно, — сказал он, — у меня есть двойник. Я не мог определить, шутят они надо мной или нет. Оба они хихикали с беззаботностью детей, которые делают какую-то шалость.

— Можно сказать, — продолжал дон Хуан, — что в настоящий момент Хенаро — это его двойник.

Это заявление повалило их обоих на землю от хохота. Но я не мог примкнуть к их веселью. Мое тело невольно дрожало. Дон Хуан сказал жестким тоном, что я слишком тяжел и слишком ощущаю важность самого себя.