Сказки о трех мирах
Шрифт:
После того как «Странник» приземлился на Рапиде, начался непростой колониальный период. Корабль был огромным. В нем было два жилых комплекса, несколько атомных электростанций, законсервированные химические и металлургические заводы. В каждом жилом комплексе были медицинский и развлекательный центры, лаборатории, ангары с летательными аппаратами и наземными транспортниками и многое другое.
Капитаном корабля был Эдвард Нортон, полковник космического флота, он и стал первым руководителем поселения на Рапиде. Пять тысяч проснувшихся были полны надежд и рьяно взялись за обустройство.
Главной
В первый же год были заполнены все инкубаторы, и на следующий родилась тысяча младенцев. Сначала их раздавали семьям, потом, через несколько лет, когда младенцев стало в пять раз больше, чем поселенцев, было принято решение воспитывать их в специальных интернатах. Еду синтезировал «Странник», но, судя по громадному приросту людей, нужно было начинать возделывать землю. Здесь и начались проблемы. Или почва, или климат, или еще что, но привезенные с Земли семена не прорастали, гния в земле. Начали строить теплицы…
А через десять лет произошел первый раскол. Малышей стало слишком много, и поселенцы общим голосованием приняли решение притормозить рождение новых деток. Крис была против. Она доказывала, что любая экспансия держится на расширении и освоении завоеванной территории. Чем больше колонистов, тем быстрее и качественнее разовьется цивилизация. Большинство поселенцев встало на сторону Крис, но и противников было достаточно.
Крис и раньше обвиняли в том, что она единолично посадила корабль на Рапиде, не посоветовавшись с капитаном. Планета была далеко не такая сказочная, какая была обещана переселенцам в рекламном ролике транспортной компании. Рапиде была маленькая, бедная на минералы и полезные ископаемые, климат был ужасен, солнце остывало, сильное магнитное поле разрушающе действовало на немолодых, провоцируя болезни, и прочее, прочее…
Некоторые активисты даже предлагали опять поднять корабль и поискать другой дом. Но, увы, сделать это было невозможно по многим причинам.
Около ста лет назад произошел сбой в первой электростанции, и серия взрывов уничтожила химический завод по производству пластика и медицинский центр. После этого стало еще тяжелее. Институт семьи почти прекратил свое существование на Рапиде, люди отвыкли рожать детей самостоятельно, только немногие семьи имели своих собственных детей, остальные брали из интерната или жили в одиночку.
Жизнь становилась все тяжелее и тяжелее. Огромное количество времени и сил уходило на производство еды – сооружение, обустройство теплиц и парников. После взрыва остался один химический завод, и строительство жилых домов притормозилось… Крис настаивала на развитии науки, техники и увеличении количества жителей. Президент – на сокращении производства детей, экономии и развитии ресурсов самой планеты. Не переделывать планету под себя, а находить, как приспособиться к ней… По моему мнению, в некотором роде и те, и другие были правы, но Крис была ближе к истине. Ее и поддержало большинство. К тому времени на Рапиде проживало около миллиона жителей. Небольшая (по земным меркам) группа противников Крис (около двухсот тысяч) покинула Александрию, забрав с собой второй жилой блок корабля и маленькую электростанцию. На сколько километров им хватило топлива и как далеко
И теперь, спустя почти двести лет, появился Люк Донаван, предположительно один из них… Я взволнованно ходила из угла в угол по своей квартирке. Как я ни старалась найти в библиотеке упоминание об ушедших, все без толку. Ощущение такое, что они просто растворились в атмосфере Рапиде. Не может быть, чтобы Крис что-то скрывала… Должны же быть встречи между поселенцами, перебежчики с их стороны. О том, что кто-то мог уйти из Александрии в дикие земли, я и представить не могла. В детстве я считала дикарей кучкой грязных необразованных невеж. Кто они по сравнению с нашим высокоразвитым индустриальным обществом?
И если Люк Донаван из диких, то это значит, что… Они почти не отличаются от нас. Подросток Люк умел читать, красиво рисовал, его одежда (пусть пыльная и грязная) была хорошо сшита.
С трудом, но все же я выбросила Люка из головы и постаралась углубиться в отчеты. Нужно спешить. Уже были распаханы и подготовлены для посадки два огромных поля под открытым небом на юге Александрии. Ждали только меня, чтобы высадить первую партию семян в грунт. Я открыла планшет и принялась изучать графики произрастания при разных условиях высадки.
Еще несколько лет назад мы с отцом испробовали все. И ультразвуковую обработку, и барботирование, клонирование и напыление… Последнее вкупе с дражированием дало результат. Отец экспериментировал с множественными оболочками. Подбирал микроэлементы, которых не хватало в рапиданской почве. Разработал конвейерное многофункциональное чередование слоев. Обрабатывать семена было гораздо дешевле, чем насыщать микроэлементами саму землю (хотя нами был просчитан и этот вариант). После всех автоматических процедур они выглядели как круглые разноцветные шарики, укутанные в многочисленные защитные оболочки.
Когда на первом экспериментальном поле появились зеленые ростки пшеницы, Крис объявила на всю Александрию, что мы стали победителями планеты, нам удалось покорить природу. Пшеница поднялась, выросла до нужного уровня, пожелтела и засохла. Урожая мы так и не дождались.
Мы с отцом снова принялись за работу. Я специализировалась на молекулярной биологии, и именно мне было поручено вывести генотип, дружественный к рапиданскому климату. В лабораторию свозили образцы всех рапиданских растений, вплоть до самого чахлого мха, произраставшего на стенах рудника. Я разбирала каждое по молекулам, соединяла эндосперм одного семени с зародышем другого и с околоплодником третьего…
Прошла еще одна напряженная неделя. Все свободное пространство кабинета было заставлено пластиковыми стаканчиками с рассадой. Я то и дело бегала на улицу, собирая новую землю. Высаживала партию обработанных семян, чертила графики и диаграммы, смотрела под микроскопом постепенное разрушение оболочки и прорастание модифицированных ростков.
Теория давно была позади, осталась практика.
Наконец один из образцов зацвел спустя два дня после посадки. Это был рапс. Боясь загадывать на будущее, я внедрила новую ДНК в кукурузу и пшено. И они тоже дали плоды. Это была победа.