Сказки Севки Глущенко
Шрифт:
Милиционеры ходят в сапогах, а Севка увидел начищенные ботинки. Забрызганные, но всё равно блестящие. Солнце горело на них желтыми искрами. Над ботинками
По лезвиям складок Севкины глаза сами плавно заскользили вверх и зацепились за край черной шинели. С этого края, как с трамплина, они прыгнули выше и увидели опущенную руку в черной перчатке. Тугая, по неживому скрюченная перчатка прижимала к шинели знакомый до буковки номер «Пионерской правды».
Севкины глаза опять метнулись – вверх и наискосок. И по ним ударили медной вспышкой две пуговицы с якорями. Это был не только блеск. Это был как бы двойной удар колокола, которым на кораблях отбивают склянки: ди-донн…
И еще две пуговицы. Колокол – уже не корабельный, а громадный – ахнул над головой: бам-бах!..
И еще – во всё небо: тах! тамм!..
Над двойным рядом пуговиц, над черным ворот-ником и белым шелковым шарфом Севка увидел лицо с бритым, чуть раздвоенным подбородком. Лицо расплывалось, но четко-четко был виден маленький шрам, похожий на букву «С»…
Высоко-высоко над собой видел это Севка…
Он сидел еще очень долго. Миллионы отчаянных мгновений, которые слились в неслыханно долгую секунду. Потом тысячи пружин рванули Севкино тело вверх. Он ударился лицом о шинель и сразу утонул в ее спасительной, колючей, пахнувшей сукном черноте.
…И над полярными островами, над зубьями изъеденных снежным ветром скал тучи и тучи птиц поднялись от неистового Севкиного крика.
1982 г.