Шрифт:
Деревня, где жил Ерёмка, на лубочную картинку походила: белёные деревянные дома с резными голубыми ставенками, радующие буйным цветом палисадники, растущие вдоль дворов груши с яблонями, мирно разгуливающие коты с собаками… Каждый своим делом занимался: кто кузнечным, кто плотницким, кто вышивкой, кто пряжей, а кто пшеницу сеял да собирал. По вечерам девицы песни пели, парни на гармошках играли, вместе хороводы водили. Так пары и складывались. Одна из девушек любила детей сказками да небылицами занимать: вкруг неё всегда много мальчиков и девочек собиралось. Иногда и взрослые с интересом подходили. Послушают-послушают, покачают головами, дивятся: откуда наша Славянка (так звали девицу) всё это знает? В перерывах между сказками детвора, бегающая стайками от одного дерева к другому, пазухи длинных льняных рубах сочными плодами набивала, под тяжестью чуть не падая. В это время года тихо было, ясно, но порой прозрачное голубое небо за тёмными тучами пряталось. Брызгал не долгий, но сильный дождик. Дети под широкие кроны деревьев разбегались – те даже взрослого человека укрывали.
– Чур… – груши-яблони шептали, пряча всех под своими ветками, чтобы ни одна капля на светлые головушки не упала.
А поверх туч огромные серебристые птицы кружили, зорко добычу выглядывая… В чистом небе не летали – метких охотников боялись. Те днем и ночью высматривали опасность с высоких башен, которые по краям деревни стояли. Как солнышко показывалось, дети тут же из убежищ высыпали. Трясли низко свисавшие ветви, с восторженными криками груши-яблоки собирали. Деревья листиками шуршали, опуская ветки всё ниже и ниже, особливо, когда опасность малейшую чуяли. Иной раз друг с другом сплетались, будто вести различные передавали – так они резвящихся ребятишек оберегали.
Девица с коромыслом, проходя мимо, одного из сорванцов звонко окликнула:
– Ерёмка, братец, ты уж не шали! Сбегай домой, отнеси груши-яблоки и айда мне помочь у колодца!
– Славушка-Славянка, – ласково отозвался мальчик с белыми взъерошенными волосами и веснушками во всё лицо, – конечно, помогу!
Подскочив с колен, побежал урожай относить. После догнал девушку и коромысло с неё стал стягивать, пытаясь помочь.
– Не надо! – девица улыбнулась, отстранившись от мальчика. – Здесь я сама. Лучше цепь помоги крутить.
Набрав воды, девица стала крепить вёдра. Ерёмка, как завороженный, в колодец всё глядел.
– Ты что! – отстранила Славушка брата. – Водяному может не понравиться, что ты его разглядываешь, на дно утянет!
Ерёмка послушался, но долго ещё оглядывался, когда назад шли.
– Кого ты там высмотрел? Всегда одно говорю: в воду не смотри! Приворожит тебя водная нечисть, как дальше жить будешь?
– А что случится? – спросил Ерёмка.
– В пиявку или жабу превратишься – невесёлая жизнь у тебя настанет! Будешь сидеть и смотреть, как я за водой хожу. Даже слова вымолвить не сможешь!
– Не хочу быть ни пиявкой, ни жабой! – твёрдо сказал мальчик и головой встряхнул.
– Значит, как придём в следующий раз к колодцу, я повторять буду: «Ерёма-Ерёма, не смотри ты в воду!»
На том и порешали. Мальчик вперёд, к своим побежал, а Славянка неторопливо ступала, боясь набранную водицу расплескать. Говорят, много плакать будешь, если колодезную воду разольёшь. Дома с делами закрутилась: печь натопила, щи-кашу сварила, блинов напекла, полы подмела да помыла, цыплят накормила. Родителей не видать было: с самой зорьки в поле ушли. Как управилась, к окошку с вышивкой села – и светлее, и за Ерёмкой присмотреть. Глядь, а на улице нет никого! Из дома выскочила, туда-сюда кинулась. Только груши-яблони стонут: «Гуси-Лебеди были, охрана заснула, не доглядела… Сизый туман на неё напустили… Всех детей отбили, только двоих упустили…»
– Кого унесли, кого забрали? – взмолилась Славянка, перед самой старой яблоней на колени падая.
– Алёнушку с Ерёмкой, – тихо прошелестело дерево, указывая, в какую сторону детей унесли. – Возьми мое яблочко, какое больше нравится, оно тебе путь-дорогу укажет.
Славянка выбрала самое ровное красное яблочко, к себе прижала.
– Ступай в дом, оденься тепло, платок не забудь. Путь неблизкий предстоит, но ты справишься!
– Спасибо, яблоня, век не забуду! – поблагодарила Славянка и в дом побежала.
Как она ничего не слышала, когда Гуси-Лебеди прилетали? Песни напевала, работу домашнюю делая. Вся в мыслях была: вспоминала, как Иванушка давеча на неё глядел, вместе на праздник осени за стол приглашал… Это означало, что в невесты её выбрал… И вот, братца проглядела!
– Не кори себя, – запыхала печь, – найдёшь ты Ерёмку. Только смотри – ни туда, ни обратно по дороге не разговаривай, не то ворожбу сизый туман напустит. И родителей, и брата забудешь… Кота Ваську с собой возьми, он на вопросы за тебя отвечать будет. Его никакое колдовство не возьмет!
Кот сидел на широкой дубовой скамье да умывался. Услыхав слова печки, в корзинку запрыгнул и сказал человеческим голосом:
– Я готов!
– Ох, всегда молчал, а тут заговорил! – подивилась Славянка.
Тепло оделась, как ей яблоня наказывала, взяла корзинку с Котом и в путь-дорогу отправилась. Шарик, Пёс сторожевой, вслед увязался. Просила его Славянка остаться дом охранять, он ни в какую. Молча сзади идет, принюхивается, а обратно не ворочается. Смирилась девица, побежала, куда яблочко указывало. Дорога через густой лес шла. Страшно было, темно. Разлапистые ели не пускали Славянку, острыми иглами пытались в руки-ноги вонзиться, тормозили её. Пауки красными глазищами сверкали, пытаясь в липкой паутине запутать. Яблочко и здесь помогало: указывало, куда ногой ступить лучше. Кругом звуки разные раздавались. На каждый отозваться хотелось, спросить: «Кто тут?» Но помнила Славянка строгий наказ печи. А что Кот? Он спокойно в корзинке лежал, то ли спал, то ли притворялся, чтобы пешком не идти. Тут сзади громкий хруст раздался. В страхе девушка к дереву прижалась… К ней подошёл огромный Серый Волк.
Конец ознакомительного фрагмента.