Сказки старого дома .Трилогия
Шрифт:
– Только теперь возникла другая проблема, которой раньше не было, — произносит у меня за спиной очень знакомый голос. — Здравствуйте все!
Да что же это такое! У него какая-то волшебная следилка за моим появлением, что ли?
– Здравствуйте, Жозеф. Опять вы тут как тут со своими проблемами. Поесть спокойно не дадите. Что за проблема?
– Сиди, сиди, Жанна, я уже позавтракал. Заглянул на минутку поздороваться с Сержем. Вообще-то пока не проблема, но когда-то ей станет. Золу от сгоревших дров обычно вывозят на поля. А теперь что делать? Сгоревший камень камнем и остается. Куда его девать?
– Могу сказать, куда его девают в нашей стране, а куда будете девать вы, то вам и решать.
– Интересно, интересно.
– Черный горящий камень называется уголь. А то, что остается после сгорания угля, называется шлак. Шлак — очень пористый материал и плохо проводит тепло или холод. Им можно засыпать пол чердака в доме — и потолок в помещении внизу зимой будет теплый.
Но вам, Жозеф, нужно поговорить с изготовителями кирпичей. Если шлак раздробить в кусочки размером с ноготь, смешать с глиной и обжечь, то получаются большие и очень легкие кирпичи примерно в локоть длиной и в половину локтя шириной и высотой. Они довольно прочные, и можно быстро строить стены и здания до трех этажей при толщине стен всего в один такой кирпич. Построенное здание удерживает тепло лучше возведенного из обычного кирпича. Только при изготовлении кирпичей нужно правильно определить пропорции шлака и глины. Я этих пропорций не знаю, но опытным путем их подобрать несложно.
– Почаще заглядывайте в Верн, Серж, — и у нас в государстве вообще не будет никаких проблем. Вы сейчас куда? Во дворец зайдете?
– К Льюису и сразу обратно домой.
– Жаль. Я вас провожу чуть-чуть.
И мы выходим из таверны, попрощавшись с Колином и Жанной. Жозеф спрашивает:
– Серж, чем же вы так прельстили лесной народ, что они начисто забыли о своих требованиях по поводу утраты Священного дерева?
– А они сами вам не сказали?
– Нет.
– Имеют полное право не говорить. Когда-нибудь узнаете.
– Чувствую, Серж, нам никогда не рассчитаться с вами за ваши услуги.
– А что, разве был когда-нибудь какой-нибудь разговор о цене?
– Нет, но…
– Бросьте, Жозеф, я хорошо отношусь к вам всем. Вы все хорошо относитесь ко мне. К чему эти разговоры об услугах и расчетах? Мне направо.
Мы пожали друг другу руки и разошлись. В фирме Льюиса всё тот же, уже ставший привычным ажиотаж. На улице очередь, а внутри кипит безостановочная работа.
– Синьор Серж! Как хорошо, что вы зашли, — и Льюис, ухватив за рукав, тащит меня во внутренние помещения. — Что будете? Чай, кофе?
– Нет, спасибо, Льюис. Что у вас интересного?
– Знаете, ваша идея делиться частью прибыли с работниками оказалась очень удачной. Всё пошло как-то спокойнее и быстрее, а я при этом почти перестал вмешиваться в рутинную работу.
– У нас в стране это называется сопричастностью в труде, Льюис.
– Прекрасно называется! Но это не всё. Заказ из дворца поступил и исполнен. Я сам был поражен примеркой готового костюма. Такой милой и соблазнительной королевы нет ни в одной стране мира! Теперь я понимаю, что никакие возражения против мужской одежды для женщин не смогут остановить новую моду. Настолько это очаровательно и красиво! Вы и тут были правы. Я в секрете уже готовлю модели. Как только королева выйдет в свет в брючном костюме, сразу пустим их в ход.
Льюис выскочил за дверь и вернулся через минуту с двумя мешками.
– Вот ваша доля, синьор Серж. Четыреста двадцать декст. Налоги уже вычтены. Доходы растут и растут. Это радует, но есть и малоприятная сторона. Другие портные остаются без клиентов и закрывают свои мастерские. Люди теряют работу, а я не могу принять их всех. Тем более бывших владельцев мастерских и вспомогательный персонал. Тот, что есть у нас, и так справляется. В Верне не должно быть безработных. Так говорит королевская политика.
– Это очень скверно, Льюис. У вас есть какие-нибудь мысли на этот счет?
– Нужно отдать часть своей работы другим ради спокойствия в городе. А мы возьмем свое, как вы предлагали, синьор Серж, расширяясь в другие города, страны.
– Вам виднее, Льюис. Вы же местный житель, а не я. В чем препятствие?
– Нужно ваше согласие на передачу моделей другим мастерским.
– Только и всего? Оно у вас есть.
– Тогда я побегу обрадую собратьев по профессии. Столько лет рядом работаем.
– Они что, ждут?
– Нет, просто целыми днями сидят в кофейне за углом. Что же им еще остается делать?
– Тогда я с вами. Только вот еще что, Льюис. Мне хотелось бы обменять серебро на золото.
– Зайдем к моему банкиру на соседней улице. Он не возьмет процент за обмен.
Через десять минут, избавившись от мешков, я положил в карман сорок две новенькие, сверкающие золотые монеты с чеканным профилем Виолетты Вернской. Затем мы с Льюисом ввалились в кофейню на Рыночной улице. Банкротов можно узнать издали. Сидят в углу у окна группкой в шесть или семь человек с тоскливыми лицами. Льюис со свойственной ему энергией атаковал их с разгона.
– Друзья, синьор Серж любезно согласился с моим предложением передать вам часть нашей работы. Берите модели и открывайте свои мастерские.
Все встрепенулись, глаза ожили.
– Но на каких условиях, Льюис? — спросил самый старший. — Мы не сможем отдавать вам больше пятидесяти процентов.
Льюис посмотрел на меня. Я показал ему растопыренную пятерню. На что он согласно кивнул головой.
– Синьор Серж говорит, что достаточно пяти процентов, и я с ним согласен.
Мастера иглы и утюга просто опешили, а я вмешался в разговор.
– Будут дополнительные условия к этой цифре, — мастера насторожились. — В ваших мастерских цены на ткани и услуги не должны быть ниже, чем в мастерских Льюиса. И доля наших моделей в общем количестве ваших заказов не должна быть выше, чем у Льюиса. Вот и всё. По-моему, справедливо. Как вы сами-то думаете.
– А тут и думать нечего, — ответил за всех всё тот же дедок. — Это просто подарок. Вы с Льюисом наши спасители. Разрешите пожать вам руку, синьор Серж.
Я благосклонно разрешил и поспешил обратно в "Морского дракона". Взял бутылочку и, вернувшись в свою резиденцию, начал размышлять. Взять всё золото с собой или часть на всякий случай оставить здесь? А может, серебро взять с собой? Нет, оно мало стоит. Возни не оправдает. А зачем золото оставлять здесь? Для безопасного хранения? Зачем оно здесь еще может понадобиться? Разве что Жанне в приданое дом к свадьбе купить. Так к тому времени еще накопится. Заберу всё с собой! Деньги в кармане, бутылочка прижата к сердцу.