Сказки старого дома .Трилогия
Шрифт:
Какие же они грязные, эти внешне чистые кирпичи! Мы с Ахмедом заканчиваем довольно быстро. Пусто. Вдруг я ошибаюсь и все признаки какого-то тайника — просто совпадение, ничего не значащее. Ведь чтобы попасть в тайник, нужно разгрузить бункер от угля. То есть доступ к нему слишком сложный, долгий и оставляет следы.
– У меня вроде что-то есть, — доносится голос Александра из-за второй от котельной секции стенки .
Это "что-то" — чуть шевелящийся кирпич на уровне плеча и на расстоянии двух кирпичей от угла. При легком нажатии он немного поддается и возвращается назад, точно сливаясь со швами между кирпичей. Не мудрено,
– Анна Петровна, отойдите, пожалуйста, от железки, — и сильно нажимаю на кирпич.
Глухой металлический щелчок — и передний край листа на полу приподнимается сантиметров на пять-шесть. Кирпич на место не возвращается.
– Ахмед, наступи на лист ногой.
Опять глухой щелчок — и кирпич встает на место. Лист прижат к полу. Всё прекрасно работает. Нажимаю еще раз на кирпич, и все подходим к бункеру.
– Капитан, а ваш кителечек-то выходной что-то на робу штукатура стал похож, — гаденько хихикает Александр.
– С вами поведешься, то и не в такое вляпаешься, — благодушно реагирует Капитан, — зато теперь мне не страшно и эту крышку поднять.
Капитан с натугой поднимает край листа, ставя его почти вертикально. Оказывается, что лист поворачивается на петлях, скрытых под ним. Под листом большой, продолговатый люк, заложенный досками вровень с полом.
– А я ведь не смогу долго эту тяжесть держать. Надо подпереть чем-нибудь.
Быстренько разбираем доски люка и парой из них подпираем железный лист. На всякий случай бросаю и доску поперек люка. Теперь если лист и упадет, то не захлопнется на запоры.
– Вон там, на стене раньше был крюк, которым цепляли край листа, чтобы он держался открытым, — объясняю я. — Современные искатели металлолома его сперли.
Вниз ведут ступени с поручнями. Капитан посветил своим фонарем.
– Метра четыре глубина. Пошли?
– Сейчас увидим машину? — почти шепотом спрашивает Анна Петровна.
– Вряд ли. Слишком доступ сложный для регулировки, ухода. Там что-то другое. Что можно закрыть и надолго забыть. Но, что бы и ни было, нужно посмотреть. Ахмед, присматривай за Анной Петровной.
Гуськом спускаемся вниз за Капитаном и его фонарем. Внизу не очень длинный и довольно высокий проход шириной поболее метра, выложенный кирпичом.
– Ребята, — раздается его голос, — а на потолке лампочка висит. Ищите выключатель.
Старый, поворотный выключатель действительно находится у самой лестницы. Мы уже и не удивляемся тому, что он срабатывает. Лампочка вовсе не единственная. Впереди висит еще такой же старинный осветительный прибор с клювиком запайки колбы. А конец прохода освещен уже изнутри находящегося там помещения.
– Ого! — слышится возглас Капитана.
Подталкивая его в спину, все пятеро вступаем в помещение. Не маленькое. Метров сто квадратных с лишним по площади и метра два с половиной-три в высоту. В середине толстая колонна — понятно, зачем. Мы же под фундаментом. Почти всё пространство заставлено рядами закрытых сосудов разной формы с переплетением трубок между ними. Медные и латунные, цилиндрические, кубические и сферические, большие и маленькие, одиночные или в несколько этажей, с крышками на болтах и цельные. На некоторых — сверху застекленные круглые окошечки. Пыли почти нет. Да и откуда ей взяться в этом склепе? Металл потемнел от времени, но зелени окиси мало — сухо. Одна из стен во всю длину и до потолка заставлена большими стеклянными цилиндрами, положенными на бок. Внутри каждого — широкая медная лента, скрученная в плотную спираль. А в стекло впаяны выводы, соединенные проводами с другими цилиндрами.
Народ разбредается по проходам и молча разглядывает таинственные предметы.
На всякий случай предупреждаю:
– К стеклянным банкам близко не подходите. Похоже, что это что-то вроде конденсаторов или батарей. Заряд в них может оказаться очень мощным и опасным для близко стоящего человека.
Себе выбрал для осмотра самую большую сферу. Около метра в диаметре, стоящую на треножнике. Если, подсвечивая фонариком, заглянуть в маленький иллюминатор наверху, то видна перегородка почти до верха сферы, делящая сферу на две равные части. Там и там какие-то жидкости, налитые больше, чем до половины сферы. Поднимающиеся снизу пузырьки медленно, лениво лопаются в одной части и очень быстро в другой. Стало быть, жидкости разные — вязкая и текучая.
Быстро прикасаюсь к сфере пальцем. Ничего. Прикладываю ладонь со стороны вязкой жидкости. Поверхность сферы теплая! Прикладываю с другой стороны — очень холодная. От сферы тянутся три трубки и, не соприкасаясь друг с другом, исчезают в стене рядом с другими трубками и проводами. Две из них начинаются внизу сферы от секций с жидкостями, а третья — от общего пустого верха. Внутри есть и что-то еще, но не разглядеть.
Не сразу и заметишь, но в самом низу сферы есть изолятор с выводом, провод от которого тоже уходит в стену. И самое поразительное: если приложить ладонь к поверхности сферы на границе жидкостей, то чувствуется легкое щекотание ладони. А если две ладони одновременно приложить к поверхности сферы в теплом и холодном секторах, то по контуру пальцев, ладоней возникает слабое, зеленоватое свечение.
Медленно прохожу вдоль рядов сосудов. Анна Петровна следует за мной. А Ахмед как завороженный наблюдает, как в одном из цилиндрических сосудов вверх и вниз медленно движется проходящий через крышку шток. Одни сосуды молчат, а в других что-то тихо журчит, переливается или шуршит. В одной из сфер совсем не жидкость, а какая-то, видимо, тяжелая пыль темно-красного цвета. Она колеблется, расходясь от центра концентрическими волнами. Время от времени вóлны на мгновение замирают, а затем продолжают свой бесконечный и медленный бег.
– Так ты полагаешь, что это не машина? — нарушает молчание Капитан.
– Часть машины. Наверное, собирающая, накапливающая и преобразующая энергию.
– Собирающая-то откуда?
– А я могу знать? Могу только предполагать. Мы убедились несколько дней назад, что для работы ей нужно электричество. Но если бы она была присоединена к сети, то ее давно бы уж обнаружили по утечкам или при замене кабелей. Однако если разбросать на путях токонесущих проводов, кабелей катушки индуктивности, то можно высасывать незаметно из этих проводов энергию за счет индукции. Немного, но тем не менее. Может быть, Генрих Швейцер что-нибудь вроде этого и использовал. Даже немного высасывая, накопить можно очень много. Нужно только время. При существующем расходе электричества в доме такие потери просто незаметны. Ладно, пожалуй, нам пора выходить.