Сказки старого дома -2
Шрифт:
В первом этаже просторная прихожая с лестницей на второй этаж. Комната побольше — столовая с изразцовым камином и окнами на улицу, и комната поменьше — рядом с кухней, окнами во двор. Туалет здесь же, рядом с кухней. Размером обширнее, чем я видел у Льюиса, и вдобавок еще с огромной деревянной лоханью рядом с вазой-унитазом. Наверное, заменяет ванну.
На втором этаже две одинаковые большие комнаты на улицу и во двор. Великолепная резная мебель, включая большую кровать с пологом в комнате, выходящей окнами во двор. Критиковать нечего. Как же я буду торговаться?
Спускаемся с Жанной вниз и выходим во двор. Премиленький садик. Несколько вишневых деревьев, кусты шиповника, жасмина, сирени и цветочные клумбы. Две широкие скамейки и небольшая статуя амура в центре всего этого великолепия. Кованый забор с калиткой на соседнюю улицу, сплошь увитый плющом, как и вся задняя стена дома, кроме окон. Прилегающие боковые стены соседних домов слепые — без окон. Так что происходящее во дворике из посторонних видеть некому и неоткуда.
– Сколько твой дядя хочет за свое владение? — спрашиваю я Жанну.
– Пятьдесят золотых, — отвечает она, пряча глаза.
– Недурно. Мне нужно с ним поговорить. Как у вас в Верне оформляются сделки?
– Здесь немного дальше по улице — контора стряпчего. Вы можете подождать там, а я схожу за дядей.
Стряпчий есть стряпчий, где бы и когда бы он ни был. Это относится и к синьору Имриху. И внешность у него стряпчего, и контора у него стряпчего, и повадки у него стряпчего. Разумеется, он не хочет, чтобы сделка сорвалась. Не будет сделки — не будет барыша.
– Синьор Имрих, я готов без торга заплатить сорок золотых за дом, но никогда не буду платить пятьдесят. Вы понимаете ситуацию?
– Очень хорошо понимаю, синьор Серж. Взаимопонимание — основа моего дела.
Продавец пришел довольно быстро. По нему не заметно, насколько скоро он двигался. Но Жанна запыхалась. Значит, он может быть очень заинтересован в быстрой продаже, раз так спешил.
Надо сказать, что синьор Имрих довольно энергично и умело взялся за дело. Буквально через три минуты дом стоил уже сорок восемь золотых. Еще через три минуты — сорок шесть. А еще через три минуты я стал его владельцем со всем содержимым за сорок четыре золотых.
Однако возникло небольшое препятствие. Одного имени Серж недостаточно для оформления купчей. Нужна еще и фамилия. Записали "Серж Андерсен", и формальная сторона дела была соблюдена. Приложили к купчей большие пальцы правой руки. Я отсчитал сорок четыре желтые монеты, а дядя Жанны передал мне связку из шести ключей и ушел. Два ключа от парадной двери, два от задней и два от калитки в заборе.
– Жанна, — спросил я, — ты могла бы, работая в таверне, присматривать за домом в мое отсутствие?
– Да, я и сейчас это делаю.
Тут же господин Имрих составил договор о найме на три года. Мы с Жанной приложили пальцы. Я отсчитал синьору Имриху на хранение необходимую сумму для выплаты Жанне ежемесячного жалованья в течение трех лет и покрытия хозяйственных расходов. Синьор Имрих написал расписку в получении денег на хранение. Жанна получила свои первые пятьдесят солентино, ключи от дома и отправилась в таверну. Я раздумывая смотрел ей вслед, пока она не скрылась за уличной дверью.
У синьора Имриха тоже неплохое начало дня.
– Синьор Серж, с вас за оформление сделок одна декста и пятьдесят солентино.
Вполне разумная цена. Учитывая, что он сэкономил мне шесть золотых!
– Синьор Имрих, а сколько вы берете за составление завещания?
– Двадцать солентино.
– Тогда давайте займемся делом, и я заплачу вам за все услуги две дексты.
Как опытный стряпчий, синьор Имрих быстро состряпал завещание Сержа Андерсена. По этому завещанию имущество в виде дома со всем содержимым переходит в собственность Жанны. При условии, что синьор Серж не будет замечен присутствующим на территории города Верна непрерывно в течение трех лет. На этом мы с синьором Имрихом благополучно расстались.
Я вернулся в теперь уже собственный дом. Совсем другое ощущение. Медленно осмотрел все комнаты, мебель, предметы. Посуда, белье, полотенца, статуэтки, ящики, сундучки и шкатулки. Вот одна подходящая шкатулка в шкафчике в спальне наверху. Купчая, договор о найме, расписка, завещание прекрасно в ней поместились. Сюда же высыпал оставшиеся деньги. Четыре золотых и маленькую горсточку серебра. Нет, одну беленькую монетку оставлю в кармане на всякий случай. Убрал шкатулку в шкафчик.
Спустился во дворик. Сел на скамейку, достал блокнот и карандаш, нарисовал принцессу. Нет, это я хорошо придумал с домом. Отсюда можно исчезать незаметно и появляться здесь тоже. Ну, ладно, вроде пока всё.
Во дворе таверны меня уже ждет довольно емкая двухколесная тележка, запряженная лошадью. Бочонки погружены. Мальчик-возница на своем месте. Взгромождаюсь на бочонки, и мы трогаемся к порту. На причалах обычная, будничная суета. Соскакиваю с тележки и иду искать мастера цеха грузчиков. Он стоит на причале и лениво переругивается, похоже, с боцманом одного из кораблей. Увидев меня, он отмахнулся от собеседника и подошел ко мне.
– То, что вы просили, готово.
– Тогда, наверное, пора выносить. Что нужно, я привез.
Мастер побежал к складам и буквально через минуту на песчаном берегу, как и вчера, стоял стол, но размером побольше, два стула и корзина стаканов. Я указал на повозку — и привезенные бочонки мигом оказались на столе с уже ввинченными краниками. Я уселся на стул и принялся ждать. Как и вчера, несколько человек забрели посмотреть на аттракцион. А вон и Жозеф среди них. А подальше, похоже, и Герц, наблюдающий за происходящим из своей коляски.
Наконец, море забурлило. Из глубины высунулась бородатая голова в остроконечном шлеме-шишаке и внимательно осмотрелась. Убедившись в отсутствии очевидной опасности, голова повлекла за собой мощное тело, заключенное в кольчугу, и не только свое. Все тридцать витязей следом потянулись на берег. Интересно — как это им удается выходить сухими из воды?