Сказки старого дома-3
Шрифт:
От вина из Верна все оказались в восторге, как и ожидалось.
– У меня в погребах такого не найдешь, — посетовал Гарун.
– Не теряйте надежды, Гарун, — если в бочке что-то останется, то попросим у джинна по бутылочке с собой. Может и даст. Дашь?
– Если останется. Я подумываю, что и себе неплохо бы захватить.
– Тогда уж очень-то не налегай на него.
– Не надо ли вам чем-нибудь помочь, Серж? — послышался голос эльфа Везера. Я обернулся, и мы отошли в сторону.
– Был бы очень признателен, Везер. Видите вот того мужчину? Его зовут Гарун. Очень любвеобилен. Опасаюсь,
– Ничего удивительного в страсти любого мужчины к такому чуду.
– Натравите на Гаруна нимф. Пусть они его чем-нибудь займут.
– Хорошо. Сделаю. Что-нибудь еще?
– Зубейда! Подойди, пожалуйста, к нам. Знакомьтесь, Везер, — моя Зубейда.
– Очень приятно, Везер, с вами познакомиться, — пропела девушка.
– Я хочу вас попросить поухаживать за ней, пока я занят. Я тут увидел некоторых интересных существ, и мне нужно поговорить с ними. Может быть, потанцуете? Покажете Зубейде, что такое танго и фокстрот? А может быть, вальс? Она способная ученица.
– С удовольствием. Можете быть спокойны, Серж, за свою подругу, — и они удалились к танцевальному кругу.
Я заметил одно интересное обстоятельство во всём этом веселящемся обществе. Почти все существа принадлежат к мирам, в которых я побывал. Или могут принадлежать, если я там с ними еще не встречался. Все, кроме нимф и фавнов. Вероятно, они оттуда, где я еще не был. Чей это мир? Еще один мир Анны Петровны или мир Александра?
Греция или Рим? В Греции есть бог лесов и полей Пан, и он один. В Римской мифологии ему соответствует бог Фавн. Но в Риме существуют и представления о множественности фавнов. Значит, Древний Рим. У Анны Петровны слабости к этой эпохе вроде не наблюдается. Скорее всего, именно Александр культивирует это время. Сейчас попробуем узнать.
Группка фавнов живописно разлеглась на траве и отдыхает после утомительных танцев. Подхожу и обращаюсь сразу ко всем.
– Мы не очень огорчили вас своим появлением?
– Нет, отчего же. Раз хозяин праздника разрешил, то почему бы нам расстраиваться? Вовсе нет. Даже как-то разнообразнее на этот раз.
– Я хотел спросить: а не известен ли кому-нибудь из вас человек по имени Александр?
– Это который то появится, то исчезнет неизвестно куда? — оживился один из фавнов.
– Наверное. Очень похоже на него.
– Интересный, довольно известный в Риме молодой человек. Богатый и одновременно не злой. Это редкость. Мы с ним дружим. Когда никто не видит, я даже заглядываю к нему на загородную виллу. Но чаще он приходит к нам в лес.
– А вас как зовут?
– Габор.
– Очень приятно — Серж. Габор, я, наверное, на днях увижу Александра. Передать ему от вас привет?
– Буду очень признателен.
– Я вот о чём хотел бы попросить вас, Габор. Видите вон ту скучающую женщину? Ее зовут Шехерезада. Не смогли бы вы ее чем-нибудь развлечь? Скажем, беседой, танцами.
– Женщины — наша слабость, но они пугаются фавнов.
– Эту трудно чем-то удивить и напугать.
– Тогда я пошел.
Я отделился от фавнов и оглядел поляну. Гаруна нет. Все ли нимфы здесь, непонятно. Я их не считал. Ахмед стоит у бочки и о чём-то
Подхожу к той красотке, которая со звездой во лбу.
– Здравствуйте, Маня. Меня зовут Сергей. Как там Спиридон поживает и другие ваши братья?
– Спасибо, вашими молитвами. Совсем было от меня отбились. Город свой взялись строить. Да какие из них строители! Опять за них самой приходится думать, а у меня ведь еще и семья. Это вы их подучили про город-то?
– Было такое, — виновато признался я.
– Вроде и хорошо. Они наконец хоть постоянно при деле. Не пьянствуют и не буйствуют незнамо где. Только теперь все разговоры о том, что туча баб вдруг появится откуда-то и поселится в их городе. Ждите! Опять придется их выручать, а после замужества я почти ничего большого наколдовать уже не могу. Так на роду написано. Попрошу Гвидона, чтобы он дал переселенцев в их город. Братья всё-таки.
– Передавайте привет Спиридону.
– Передам.
Я обернулся к поляне. Откуда-то нарисовался Гарун. Слегка помятый, но чем-то очень довольный. Небо слегка посветлело. Подхожу к бочке.
– Пожалуй, пора собираться.
Джинн взглядывает на небо.
– Сейчас сделаем.
На бочке из ниоткуда возникают несколько бутылок. Джинн что-то шепчет. Из бочки вырывается фонтан вина в несколько струй и мигом заполняет бутылки. Прилетают с неба пробки и втыкаются в горлышки.
– Вот, по справедливости всем по одной, а мне две — и бочка пуста.
Ахмед пошел собирать наших, а из тьмы деревьев какой-то неуверенной походкой выходит Шехерезада и подходит ко мне.
– Серж, это ты натравил на меня фавна?
– Да ты что! Как это натравил? Смотрю, ты скучаешь. Вот и попросил одного из них развлечь тебя разговорами, танцами.
– Правда?
– Истинная правда!
– Вот скотина! Ни слова про танцы я от него не услышала. Хотя, с другой стороны, энергичная порода. Несмотря на волосатость, рогатость и копытость, уболтает до обморока кого угодно так, что покажется сказочным красавцем.
Мы попрощались с волшебным народом, забрали свои бутылки и двинулись к лодке. Утренний полумрак рассеял ночную жуть леса. Просыпаются птицы, а шелест листьев уже не навевает панического страха. Воздух свеж, легок и влажен. Идем молча и не спеша. Смотри-ка — Шехерезада и Зубейда идут, держась за руки. Подружились. Действительно, волшебная была ночь…
Молча карабкаемся на корабль. Молча Гарун потопал в свой дворец. Окликаю его:
– Гарун!
– Что? — он останавливается.
– Возьмите и мою бутылку. Я себе еще достану.