Сказки Тридесятого царства: Лягушка и Колобок
Шрифт:
Крендель решил, что подарить первый поцелуй невесте под вечно цветущими розовыми вистериями — хорошая идея.
Ну и подарил.
Случился огромный скандал. Помолвку расторгли.
Дело усугубилось тем, что новость о заколдованной царевне просочилась сквозь стены Академии и попала в Светскую хронику одной жёлтой газетёнки, имевшей хождение по всему Континенту.
С того момента, как история о царевне-лягушке достигла ушей Кристиана, он каждую минуту ожидал, что за ним придут, дабы наказать по
Но за ним не приходили.
Тогда он задумал сам заявить о своём проступке, хотя друзья отговаривали.
— Подумаешь, всю жизнь без поцелуев, — искренне не понимал Элендил.
— Вот если бы её василиск навеки в камень превратил, была бы трагедия, а так — ерунда же, по сути, — вторил эльфу Марко.
Одновременно с этим о причастности Кристиана к проклятью узнал и отец.
«Наверняка, Горгот и Жуан постарались,» — после драки за честь лягушки эти двое вышли из компании Тридевятого принца.
Вызвав Кристиана на ковёр, родитель быстро разъяснил принцу, что дело замнут. А признаваться публично нельзя, ибо не известно, к каким последствиям это приведёт.
— Возможно, к падению Тридесятого царства, — нахмурился отец.
— А если падёт как раз Тридевятое королевство? — едко поинтересовался принц.
— Дурак, — вздохнул король. — Вроде на 5 курсе Академии учишься, а мозгов не прибавилось. Сам посуди: вы пошалили, а погибнут тысячи солдат. Не даром в кулуарах её папашу Змея Горынычем кличут. Дюже вспыльчивый он. За дочь свою наше Тридевятое королевство до головёшек спалит… И всё потому, что ты решил поиграть в благородство.
— Так пусть накажут одного меня!
— Пусть!! — вспылил король. — Как только твоя мать родит мне нового наследника! Да ещё и вырастит его здоровым, бестолоча такого… А если не родит, предлагаешь мне новую жену подыскать?
Кристиан изменился в лице.
Отец же продолжил:
— А что? Сейчас это модно: бездетную в храм, молодую — вот сюда, — король хлопнул ладонью по соседнему обычно пустующему трону. — Стоит только заикнуться новой королеве — очередь до самой границы выстроится.
— Не надо, — произнёс еле слышно Кристиан.
— То-то же, — выдохнул король Тридевятого, будто стометровку пробежал. — Приходи в разум, сын… И не доводи отца до греха.
Кристиан вышел тогда из тронного зала с гадким ощущением. Будто его обвели вокруг пальца.
— Не будто, а обвели, — сказал потом по этому поводу Марко.
— Только не король тебя, а ты — сам себя, — вставил свои пять грошей Элендил.
— Будто вы не делали ошибок, за которые вам стыдно, — буркнул Кристиан, бросая в огонь камина письмо с извинениями к Виренее.
Он давно его написал. Но теперь его нельзя было отправлять.
Царевна меж тем не шла из головы. Где бы он ни был:
На выпускном, опять же…
Незнакомка нагло улыбалась и смотрела в упор. Нет, это не Виренея. У той глаза изумрудные, у этой — ореховые. И волосы у этой темнее. И платье такое, что его будто нет, царевна бы не позволила себе такое.
Они пили. И говорили. Обо всём и ни о чём. Незнакомка назвалась сестрой первогодки, которого Кристиан не знал.
Перед встречей рассвета она открыла сумочку и достала из неё… не то булочку, не то пряник. Такой круглый и румяный, что сразу захотелось откусить.
— Сама готовила. Братцу привезла, а он есть отказался, — жеманно надулась девица. — Может хоть ты отведаешь?
— А сама чего же?
— Фигуру берегу, — хихикнула девица, — чтоб такие, как ты, голову на меня сворачивали.
— А и давай. Съем я твою плюшку. В обмен на поцелуй.
Девица улыбнулась пухлыми напомаженными губами.
— Открой ротик… а-а-м, — она положила в рот Кристиану всю булочку, благо, та маленькая была. — Ой, мне надо отойти ненадолго, — картинно смутилась шатенка. — Ты не жди меня, иди на крыльцо рассвет встречать. Там я тебя и разыщу.
— А если не найдёшь? — пробубнил принц с набитым ртом. — На крыльце сейчас целая толпа выпускников соберётся. Девушек будет много… красивых.
— Тогда поцелуй кого-нибудь вместо меня, — хихикнула девица.
«Наглая,» — жующий Кристиан проводил взглядом стройную фигурку в сверкающем платье, и проглотил, наконец, печёный кругляш.
Виренея
Выйдя из трапезной, где заканчивали праздновать выпускной бывшие уже студенты Академии, Виренея поспешила в свою комнату. Да-да, после того скандала она впервые в жизни воспользовалась царским статусом и попросила сохранить за ней комнату на время годового академического отпуска.
— Обожаю праздничную суету, — мрачно прошептала она, вспоминая, как беспрепятственно попала на территорию Академии, незаметно проникла в свою комнату и переоделась в красотку.
А теперь снова сюда вернулась.
Сняла парик, смахнула с глаз иллюзию цвета. И наконец, стянула с себя ужасно тесное платье, которое позаимствовала у тёти Русаллы.
Смыв макияж и переодевшись в простое дорожное платье, Виренея повязала голову шёлковым платком и, потупив взгляд, вышла из жилого корпуса.
Никто не обратил на неё внимания. Никто не остановил, пока она шла обходными дорожками к высоким решётчатым воротам. Туда как раз подъехала карета без гербов.
— Ваше высочество, — кучер Тихомир соскочил с облучка и открыл перед ней дверцу кареты. — Как прошло? Успешно ли?