Сказки Вайоры. Милана

Милашевич Мила

Отдышавшись, она спросила:

— Останешься?

— У меня дела.

***

На небольшом катере мы подлетели близко к астероиду, на котором уже начала разворачиваться добыча никлазов. Почти два года ушло на то, чтобы добиться разрешения вести на нем работы.

— Вот смотрите, девочки, сейчас будет самое эффектное зрелище.

Я замер, Ирин скучающе смотрела в иллюминатор, а Лана наоборот — просто прильнула к нему. Внезапно на поверхности вспух взрыв и в разные стороны полетели обломки породы. Лана вздрогнула,

а Ирин спросила:

— Лэн, милый, а до нас не долетит?

— Долетит, конечно, но у нас есть защитное поле, но при попадании в него обломков нас немного потрясет. Лана при этих словах села в кресло и пристегнулась. Ирин поморщившись, сделала тоже самое.

— Сверившись с показаниями приборов я предупредил:

— Сейчас тряхнет.

И действительно катер немного затрясло, когда тряска закончилась, Лана отстегнулась и снова прильнула к иллюминатору.

— Какая огромная! — прошептала она, и, повернувшись ко мне с любопытством спросила, — а для чего нужен был этот взрыв?

— Немного вскрыть породу, сейчас в этом небольшом углублении начнет работать техника, роботизированные комбайны будут рубить породу и направлять её на переработку.

Рядом негромко зевнула Ирин. Захотелось хмыкнуть, я предупреждал её, что это рутина, но настояла на том, чтобы ее взяли с собой.

— То есть все роботизировано? — спросила Милана.

Я вздохнул:

— Не совсем, увы, от ручного труда полностью избавиться невозможно, всю грязную и тяжелую работу, конечно, делают боты. Но они бывают и ломаются, бывают сбои, поэтому при таких комплексах всегда есть бригады электронщиков, механиков, настройщиков.

— А мы можем пройти по всей цепочке добычи? — вдруг спросила наш эксперимент.

Ирин фыркнула:

— А оно тебе надо?

— Мне — надо, — вдруг ответила Милана, — в моем отсталом по вашим меркам мире, я всегда думала, что успею ещё то, успею это, а оказалась в рабстве, и неизвестно как вообще повернётся жизнь, я хочу успевать жить здесь и сейчас, и если есть возможность посмотреть, как ведется добыча инопланетных полезных ископаемых, то почему бы это не сделать, если представилась такая возможность?

Ответ меня удивил, но ведь мы с братом решили, что Лана должна увидеть нас с другой стороны, вне гарема, вне гостевой спальни.

— Хорошо, — улыбнулся я, если наш эксперимент удастся эта женщина останется с нами навсегда, почему бы ей не узнать, чем я зарабатываю на жизнь и вот на такие, как она эксперименты.

***

На небольшой управляемой платформе нас доставили до добывающего комплекса, сейчас он стоял. Я по вертикальной лестнице поднимался к управляющей кабине, за мной поднималась Ирин, а за ней Милана. В кабине для троих было тесно, я сел в кресло оператора, девушки остались за спиной.

— Ну что, поехали добывать руду?

В наушнике раздался вопрос Миланы:

— Ты же говорил, что комплекс роботизированный…?

—

Верно, но ведь ты хотела пройти по цепочке? Я специально остановил этот комбайн, его перевели на ручное управление. Иногда это необходимо.

Лана засмеялась и ответила:

— Поехали, добудем пару сотен тон руды своими руками!

— Скорее пар тысяч, — хмыкнул я.

Я запустил питание, и дернул за рычаги и огромный комплекс неспешно двинулся к стене.

Несколько минут я увлеченно вгрызался в породу, как же давно я не делал это сам! Уже и забыл, что прошел все рабочие места по цепочке добычи и обработки никлазов. Отец настоял, сказав, что так я лучше буду разбираться в нюансах. Кстати сейчас употребляя это слово, мне стоило усилий не коситься на наш эксперимент, Кай переслал, запись, где Милана в подпитии рассказывала пошлый анекдот на борту его «Навигатора». Сквозь пыль заметил знакомый блеск. Остановил фрезы проходческого комбайна и показал девушкам на тонкую блестящую в свете прожекторов комбайна полоску.

— Это небольшая жила. Вот она-то нам и нужна.

Я нажал несколько кнопок, поднял фрезы и направил в жилу, но не запустил.

— Хотите попробовать? — спросил я девушек.

Ирин выразительно промолчала. А вот Лана с ликованием ответила:

— Да!

Она села в кресло я наклонился над ней и взял ее руками рычаги. В скафе это было делать неудобно, но жилу повредить не хотелось.

— Запускаю!

Фрезы закрутились и я, помогая Лане, осторожно подвел их к жиле. Порода обвалилась

— А дальше что? — с любопытством спросила Лана.

— А это мы сейчас посмотрим, пойдемте вниз.

Мы спустились на два уровня ниже, и зашли в помещение, я прокомментировал:

— Тут руда, которую мы добыли проходит первичную обработку. Крупные куски породы дробятся, на мелкие, — мы прошли дальше, — и увидели сортировку, я пояснил, — автоматическая сортировка, оптический датчик определяет по волне преломления, есть ли в камне никлаз, если нет, то не товарная порода, так мы это называем, идет дальше, на сортировку, а если есть порода с никлазами, то она уже поступает на последующую обработку — точечное дробление, промывку водой на автоматических ситах…

— Лэн, а что бывает с нетоварной породой? Вы ее выбрасываете в космос?

Захотелось немного подначить наш эксперимент:

— Так делают в твоём мире?

Кажется, Лана смутилась, но, тем не менее, ответила:

— Прогресс моего мира достиг около планетарных полетов, запускаются спутники к планетам нашей системы, мы пока не умеем оседлывать кометы и проводить добычу полезных ископаемых на астероидах.

Я хмыкнул:

— У нас с кометами тоже пока нет согласия, — и вспомнив вопрос, Ланы ответил, — почти вся руда будет переработана, во Вселенной есть миры, где содержание в руде даже двух процентов железа — счастье.