Сказки зарубежных писателей
Шрифт:
Но вот настала весна, выглянуло солнце.
– Кай умер и больше не вернется! – сказала Герда.
– Не верю! – возразил солнечный свет.
– Он умер и больше не вернется! – повторила она ласточкам.
– Не верим! – отозвались они.
Под конец и сама Герда перестала в это верить.
– Надену-ка я свои новые красные башмачки. Кай их еще ни разу не видел, – сказала она однажды утром, – да пойду спрошу реку про него.
Было еще очень рано. Герда поцеловала спящую бабушку, надела красные башмачки и побежала одна-одинешенька за город, прямо к реке:
– Правда,
И девочке почудилось, будто волны, набегая, кивают ей. Тогда она сняла свои красные башмачки – самое драгоценное, что у нее было, – и бросила их в реку. Но они упали у самого берега, и волны сейчас же вынесли их на сушу, – река, должно быть, не захотела взять у девочки ее сокровище, так как не могла вернуть ей Кая. А девочка подумала, что бросила башмачки недостаточно далеко, влезла в лодку, которая покачивалась в тростнике, стала на самый краешек кормы и опять бросила башмаки в воду. Но лодка не была привязана и стала медленно отплывать от берега. Герда решила поскорее выпрыгнуть на сушу; но, пока она пробиралась с кормы на нос, лодка уже далеко отошла от берега и быстро понеслась по течению.
Герда очень испугалась, принялась громко плакать, но никто, кроме воробьев, не слышал ее; а воробьи не могли перенести ее на сушу и только летели за ней вдоль берега и щебетали, словно желая ее утешить:
– Мы тут! Мы тут!
Лодку уносило все дальше. Герда сидела смирно, в одних чулках, – красные башмачки ее плыли за лодкой, но не могли ее догнать, лодка двигалась быстрее.
Берега реки были очень красивы; повсюду здесь росли чудесные цветы, прекрасные вековые деревья, на склонах паслись овцы и коровы; но людей нигде не было видно.
«Может быть, река несет меня к Каю?» – подумала Герда и повеселела, потом встала на ноги и долго-долго любовалась красивыми зелеными берегами. Наконец она подплыла к большому вишневому саду, в котором приютился крытый соломой домик с необыкновенными красными и синими стеклами в окошках, у дверей его стояли два деревянных солдата и отдавали ружьями честь всем, кто проплывал мимо.
Герда подумала, что они живые, и окликнула их; но они, конечно, ничего не ответили. Лодка подплыла к ним еще ближе, подошла чуть не к самому берегу, – и девочка закричала еще громче. На крик из домика вышла, опираясь на клюку, дряхлая старушка в большой соломенной шляпе, расписанной чудесными цветами.
– Ах ты, бедная крошка! – сказала старушка. – Как это ты попала на такую большую, быструю реку? Как забралась так далеко?
Тут старушка вошла в воду, зацепила лодку своей клюкой, притянула ее к берегу и высадила Герду.
Девочка была рада-радешенька, что наконец-то вернулась на сушу, хоть и побаивалась незнакомой старухи.
– Ну, пойдем. Расскажи мне, кто ты и как сюда попала, – сказала старушка.
Герда стала рассказывать ей обо всем, что с ней приключилось, а старушка покачивала головой и повторяла: «Гм! Гм!» Но вот девочка кончила и спросила старушку, не видела ли она Кая. Та ответила, что он еще не проходил тут, но, должно быть, пройдет, так что Герде пока не о чем горевать, – пусть лучше попробует вишен да полюбуется цветами, что растут в саду. Они красивее нарисованных в любой книжке с картинками и умеют рассказывать сказки. Тут старушка взяла Герду за руку, увела к себе в домик и заперла дверь на ключ.
Окна были высоко от полу и все застеклены разноцветными – красными, голубыми и желтыми – стеклышками; от этого и сама комната была освещена каким-то удивительным радужным светом. На столе стояла корзинка со спелыми вишнями, и Герда могла лакомиться ими сколько душе угодно; и пока она ела, старушка расчесывала ей волосы золотым гребешком. А волосы у Герды вились, и кудри золотым сиянием окружали ее милое, приветливое личико, кругленькое и румяное, словно роза.
– Давно мне хотелось иметь такую миленькую девочку! – сказала старушка. – Вот увидишь, как ладно мы с тобой заживем!
И она продолжала расчесывать девочке волосы, и чем дольше расчесывала, тем быстрее забывала Герда своего названого братца Кая, – ведь эта старушка умела колдовать. Она была не злая колдунья и колдовала только изредка, для своего удовольствия; а теперь колдовала потому, что ей захотелось во что бы то ни стало оставить у себя Герду. И вот она пошла в сад, дотронулась своей клюкой до всех розовых кустов, и те, как стояли в цвету, так все и ушли глубоко-глубоко в черную землю – и следа от них не осталось. Старушка боялась, что Герда, увидев ее розы, вспомнит о своих розах, а там и о Кае, да и убежит от нее.
Сделав свое дело, старушка повела Герду в цветник. Как там было красиво, как хорошо пахло! Тут цвели все цветы, какие только растут на земле, – и весенние, и летние, и осенние! Во всем свете не нашлось бы книжки с картинками пестрей и красивей этого цветника. Герда прыгала от радости, играя среди цветов, пока солнце не скрылось за высокими вишнями. Тогда ее уложили в хорошенькую кроватку с красными шелковыми перинками, набитыми синими фиалками; а когда девочка заснула, ей снились такие сны, какие видит разве только королева в день своей свадьбы.
На другой день Герде опять позволили играть на солнышке в чудесном цветнике. Так прошло много дней. Теперь Герда знала здесь каждый цветочек, но, как ни много их было, ей все-таки казалось, что какого-то недостает; только вот какого? Раз она сидела и рассматривала соломенную шляпу старушки, расписанную цветами, и среди них краше всех была роза, – старушка забыла ее стереть, когда загнала настоящие, живые цветы в землю. Вот что значит рассеянность!
– Как! В этом цветнике нет роз? – воскликнула Герда и сейчас же побежала искать их на грядках. Искала, искала, да так и не нашла.
Тогда девочка опустилась на землю и заплакала. Теплые слезы ее упали как раз на то место, где еще недавно стоял розовый куст, и, как только они смочили землю, мгновенно появился куст, усыпанный цветами, как и прежде. Герда обвила его ручонками, стала целовать цветы и вспомнила о тех великолепных розах, что цвели у нее дома, а потом и о Кае.
– Как же я замешкалась! – сказала девочка. – Мне ведь надо искать Кая!.. Вы не знаете, где он? – спросила она у роз. – Вы верите, что он умер?