Сказки звездного света
Шрифт:
Из тончайшего желтого золота были сделаны колеса и перекладина детской коляски, в то время как сама люлька была выдолблена из одного огромного опала! Под оглушительный шум приветствий, криков и звона колоколов процессия торжественно двинулась к возвышению в начале зала.
Внезапно невидимая фигура влетела в окно, пробормотала что-то рядом с детской колыбелью, издала насмешливый гоблинский смех и скрылась незамеченной.
Выкатив младенца на середину помоста, лорд-канцлер подал сигнал трубачам, чтобы они заиграли национальный гимн, и склонился над колыбелью, чтобы взять младенца и показать его толпе. К его ужасу, колыбель
– Ребенок! Ребенок! Где ребенок? – проглотил лорд-канцлер, едва способный говорить. Последовала неловкая пауза, возбужденный шепот, домыслы, слухи пронеслись по залу. Вскоре, когда правда начала распространяться, нарастающий шум потряс зал. Все деловито смотрели туда—сюда, приподнимали края ковров, заглядывали за занавески, смотрели в потолок и осматривали углы.
Внезапно послышался детский плач, конечно, слабый, но совершенно безошибочный.
– Ищите, ищите, друзья мои! – воскликнул король. – Большой крест ордена Синей Птицы тому, кто обнаружит моего ребенка!
Снова послышался плач ребенка! Где он может быть?
Внезапно умная молодая фрейлина, которая обыскивала опаловую карету, издала пронзительный вопль. Пока она шарила в коляске, она почувствовала ребенка, но не смогла его увидеть. Подобно внезапному обрушению стен, ужасная правда обрушилась на всех присутствующих.
Ребенок стал невидимым!
Невидимым он был и невидимым оставался. Вы вполне можете поверить, что его воспитание действительно было трудной задачей! Что еще хуже, вскоре выяснилось, что не только сам принц был совершенно невидим, но и та одежда, которая прикасалась к нему, тоже становилась невидимой. Можно было чувствовать маленького принца, можно было слышать его – и это было все. Таким образом, если он уползал на полу детской, нужно было либо нащупывать его в чистом воздухе, осторожно ощупывая то здесь, то там, либо ждать, пока он заплачет. Неудивительно, что бедная королева вечно рыскала по стране в поисках новых будущих нянек и вечно отсылала домой нянек, чьи нервы оказались не в состоянии выдержать такое напряжение! Никогда нельзя было предугадать, что может произойти.
Например, однажды ребенку действительно удалось сбежать из детской на подметенные лужайки королевского дворца, и всей национальной армии, работавшей в разведывательном строю, пришлось провести весь день, ползая на четвереньках, прежде чем принца нашли спящим в укрытии сливового дерева.
Когда все попытки снять заклятие потерпели неудачу, случилось так, что король отправился навестить мудреца Пансофии, ученого мудреца, который сидел в кресле с подголовником под зеленым полосатым зонтиком на перекрестке мира, давая советы всем желающим. Этот мудрец был облачен в величественные складки пышной черной мантии, круглая черная бархатная шапочка покоилась на макушке его белоснежной головы, широкая белая борода лежала на груди, а на носу были огромные круглые очки, поверх которых он смотрел с видом торжественной власти.
Начиная с зонтика, армия вопрошающих, терпеливо ожидающих гуськом, растянулась на десятки миль по холмистой местности и исчезла, все еще целая, за гребнем далекого холма. Эти терпеливые люди, как говорят, вежливо уступили место несчастному королю.
Выслушав рассказ короля, мудрец покачал своей почтенной головой
– Заклинание, которое связывает вашего сына, является могущественным, и его можно снять, только прикоснувшись к нему с помощью рассеивателя заклинаний, всемогущего талисмана, данного вашему предку, королю Децимо, его невестой-феей.
– Увы, – ответил король, – рассеиватель чар был украден из королевской сокровищницы двадцать лет назад. Не могли бы вы сказать нам, кто его украл или где его можно найти?
– Разве это не был единственный рассеиватель заклинаний во всем огромном мире? – спросил мудрец.
– Так и было, – ответил король печальным, согласным кивком.
– Тогда он был украден у вас главным вором Адамантовых гор, – прогремел мудрец.
– И, возможно, вы сможете сказать нам, где его можно найти, – спросил король.
Мудрец покачал головой.
– Спроси меня, где лежит капля дождя, упавшая вчера в реку, – ответил мудрец, – но не спрашивай меня, где живет Мастер-Вор. Я не знаю. Никто не знает. Но что касается разрушения чар, то поможет только рассеиватель чар или ничего. Если бы только я мог помочь вам!
И, церемонно попрощавшись с королем, мудрец обратил свое внимание на вопрошающего во главе длинной очереди, крепкого крестьянина, у которого не получалось сложить дымоход в хижине.
Но теперь вы должны услышать о главном воре Адамантовых гор.
Этот таинственный персонаж, о котором все слышали, но которого никто не видел, жил в тайном доме в затерянной горной долине, в доме такой искусной формы и так хитро скрытым виноградными лозами и ветвями, что даже птицы в воздухе были обмануты им и часто летели, чтобы устроиться на дымоходе, приняв его за каштан! Что касается самого Мастера-Вора, то он был чем-то вроде живого бобового шеста, потому что был выше самого высокого, стройнее самого худого и обладал парой длинных, неутомимых ног, которые могли обогнать и перегнать самых быстрых бегунов в стране.
Ночью он передвигался по миру в странном иссиня-черном одеянии, облегавшем его так же плотно, как кожа угря; днем он носил чудесное одеяние, на котором были нарисованы листья, пятна солнца, мазки синего оттенка и полосы землисто-коричневого цвета.
Этот Мастер-Вор не был обычным грабителем, потому что он воровал не ради воровства, а только для того, чтобы собрать новые раритеты для замечательного музея, который он разместил в пещерах под своим жилищем. Конечно, никогда и нигде не было такого чудесного музея, как музей Мастера-вора!
Глубоко в торжественных гулких пещерах, каждая из которых была помечена и пронумерована, можно было найти лучший образец всего в мире, что люди создали или любили. Там было самое удобное кресло в мире, самая заостренная булавка, самое теплое одеяло, самый громкий барабан, самый липкий клей, самая интересная книга, самая смешная шутка, самый большой бриллиант, самая реалистичная мягкая кошка, самый красивый абажур и еще тысяча вещей. Перекладывать свою коллекцию, перемещать ее, что-то делать с ней – было высшим наслаждением Мастера-Вора. Сидя в самом удобном кресле в мире, соединив кончики пальцев, он часами любовался своими сокровищами и задавался вопросом, не хватает ли ему чего-нибудь еще под солнцем. Вскоре он случайно услышал об опаловой коляске невидимого младенца и сразу же решил добавить это новое чудо в свою галерею.