Сказки
Шрифт:
Кеша и Геша были пионерами. Они уже давно были пионерами и готовились на будущий год вступить в комсомол. Вот почему они не просто возмутились тем, что Сомов и Витька оказались ворами. Они горели желанием разоблачить их.
— Ну, Сомов, — сказал изумленно Кеша, — ну, тихоня…
— А Витька? — подхватил Геша. — Чем он лучше?
— Ничем не лучше. Давай подумаем, что делать. Кстати… — Тут он повернулся к Кинескопу. — А при чем здесь ДУхи?
Кинескоп даже застонал от досады:
— У тебя в школе какие отметки? — язвительно спросил он Кешу.
— Хорошие, хорошие. Ты, Кинескоп, не язви, а объясни лучше. Не теряй времени.
Совет был разумен. Кинескоп успокоился и сказал, хотя и не без раздражения:
— В автомобилях духи есть? Есть. Опытные духи, квалифицированные. Технику знают, любят. Думаешь, им приятно, когда на их глазах ее разрушают? Их технику?..
— Почему же они бездействуют?
— А что им делать?
— Ну, не знаю… Вдарить Витьке. Током дернуть. Или еще чего…
Кинескоп вздохнул: трудно разговаривать с непосвященными.
— Дух не может, не имеет права причинить человеку ощутимый вред: ранить его или там покалечить…
— А неощутимый?
— А неощутимый не поможет. Того же Витьку током саданешь — он выругается и аккумулятор отключит. Двенадцать вольт — слону дробина…
— Какие-то у вас принципы строгие. Он же вор…
— А разве он не человек? Морально, может, и не человек. А биологически? То-то и оно… Я зачем в телевизоре сижу? Удовольствие, что ли, от «Артлото» получаю? Я в нем сижу, чтобы человеку, то есть Геше, легче было. Чтобы не чинил он бездушную технику по сто раз на дню. А когда ты будешь лампы из телевизора выбрасывать на свалку, так это ты от меня часть души заберешь, понял?
— Я же не вырываю, — обиделся Геша.
— Не о тебе речь. Это я к примеру. Думаешь, автомобильным духам легко все это переживать?
— Думаю, нелегко, — согласился Геша, а Кеша добавил:
— Тут и думать нечего. Надо обезвредить Сомова с Витькой.
— Правильно, — согласился Кинескоп, а близнецы на столе закивали в такт.
— Только как обезвредить? — задумался Кеша, а близнецы повторили эхом:
— Только как обезвредить?
— Надо подумать…
И опять близнецы повторили:
— Надо подумать…
Кеша обозлился:
— Кончите дразниться? А то — в ухо…
— Мы не дразнимся, — зарделись близнецы. — Мы волнуемся.
— Волнуйтесь как-нибудь иначе. Про себя. — И Кеша задумался.
Геша тоже задумался, но только для приличия, потому что у него уже сформировался план, гениальный план, призванный расстроить замыслы преступников, помочь обезвредить их и выдать
Так думал он про себя, а Кинескоп сидел тихонько, ждал решения и мурлыкал под нос песню из того же телефильма — что, мол, «наша служба и опасна и трудна»…
— Ладно. — Кеша встал и прошелся по комнате. — Есть план.
У Геши, как сказано, тоже был план, но он не сомневался, что между его планом и Кешиным разницы особой нет. Может быть, в мелочах, так они их потом скорректируют.
— Духи нам помогут? — спросил Кеша.
— Ясное дело, — сказал Кинескоп. — Для чего же мы вам открывались?
— Нужен дух телефонной сети.
— Говорун-то? Этот будет… А зачем?
— Нам надо подслушивать сомовский телефон, чтобы узнать, когда они с Витькой замышляют новое преступление.
У Геши этого в плане не было. И Геше это не понравилось.
— Кеша, — сказал он укоризненно, — чужие телефонные разговоры подслушивать нехорошо. Неэтично.
— Это разговоры врага! — закричал Кеша. — Этично — неэтично. А на фронте, когда наши радисты ловили разговоры фашистов? Тоже неэтично?
— Так то на фронте…
— Считай, что мы тоже на фронте!
А Кинескоп добавил:
— Незримый фронт. Незримый бой. Так назначено судьбой для нас с тобой… Подслушать можно. Я Говоруна вызову.
— Позже, — сказал Кеша. Он расхаживал по комнате, как по командному блиндажу, по землянке в три наката, а наверху рвались бомбы, стреляли «катюши», дробно тарахтел станковый пулемет. — И когда мы узнаем их замысел — ближайший, конечно, то проследим за ними. А для начала пометим ту деталь на автомобиле, которую Витька сопрет.
Геша усомнился:
— Откуда ты будешь знать, что он сопрет? И с какого автомобиля?
— А Говорун на что? Сомов назовет Витьке автомобиль, а мы будем там раньше преступника.
— Автомобиль-то он, может, и назовет. А деталь?
Кеша был непреклонен:
— И деталь назовет. Скажет, сопри то-то и то-то.
— А если Витька не сможет спереть то-то и то-то?
— Как так не сможет?
— Ну, заперто будет то-то и то-то. Или его уже сперли до Витьки.
— Кто спер?
— Не знаю. Какой-нибудь другой вор.
— Ты что, считаешь, у нас мильён воров?
— Нет, я так не считаю. Я просто хочу взвесить все возможные варианты.
Кинескоп вмешался в разговор:
— Геша дело говорит. Надо взвесить.
— Ладно, — нехотя согласился Кеша: ему очень не хотелось отступать от такого стройного, придуманного им плана. — Будь по-вашему. Не знаем мы, что он сопрет. Что тогда?
— Тогда мы внимательно следим за Витькой, — объяснил Геша, — узнаем, куда он прячет украденную деталь или детали, и там их метим.