Сказки
Шрифт:
— Придется идти одному, — вздохнул Геша.
— Валяй. Потом позвонишь. А как наши подопечные?
Тут Геша пересказал Кеше содержание разговора между Кинескопом и Говоруном, сообщил, что наблюдение за преступником ведется по-прежнему, и с чистой совестью повесил трубку.
Вот и сейчас в разговоре с районным оперуполномоченным Иваном Николаевичем Геша не мог рассказывать всю правду. Не мог, потому что вся правда касалась мира < духов, о котором никому знать не полагалось. И никто не давал Геше права трепаться о духах почем зря. Это была
Она в духов не верит. Милиция верит в реальные преступления, которые совершают реальные люди. И которые раскрывают реальные люди. В данном случае — Кеша и Геша. Одни. Без всякой помощи. Случайно.
Именно в таком ключе Геша и решил построить свою беседу с Иваном Николаевичем.
Он заглянул в комнату народной дружины. Иван Николаевич сидел в одиночестве и ждал посетителей. Посетителей пока не было. Геша кашлянул тихонько, спросил:
— Можно?
— А, пионер! — обрадовался Иван Николаевич. И было не очень понятно, чему он так рад: тому, что кто-то пришел, или тому, что этот «кто-то» — пионер. — Заходи, заходи.
Что там у тебя?
Геша подошел к столу, пожал протянутую руку, сел, сказал серьезно:
— У меня к вам дело, Иван Николаевич. Речь пойдет о преступлении.
Тут Иван Николаевич еще больше обрадовался. Казалось, что он просто мечтает узнать о новом преступлении, что он соскучился без преступления и Геша подоспел как раз вовремя.
— Ну-ка, ну-ка, — радостно потер руки Иван Николаевич, — что ты раскрыл? Убийство? Ограбление банка?
— Попроще. — Геша понимал серьезность разговора.
Он ожидал конкретных действий со стороны Ивана Николаевича и поэтому решил никак не реагировать на его неуместную и обидную иронию. — Мне с другом — это Кеша, Иннокентий Лавров, вы его знаете — удалось случайно подслушать беседу двух человек, которые вчера собирались совершить кражу.
— Ага, кражу, — разочарованно протянул Иван Николаевич. — Жалко… Я уж было на убийство нацелился… И кто эти двое?
— Жители нашего дома. Один из них — слесарь домоуправления Витька, по кличке Трешница, фамилии его не знаю. А второй — некто Сомов, по профессии — автомеханик.
Иван Николаевич неожиданно посерьезнел, даже встал, прошелся по комнатушке, остановился перед Гешей:
— Когда вы подслушали беседу?
— Вчера днем.
— Как это вам удалось?
Это был очень трудный вопрос. Как известно, беседу Сомова с Витькой подслушал Говорун. Называть его Ивану Николаевичу — значит вызвать недоверие ко всей истории. Посудите сами: вас спрашивают о том, кто слышал разговор. А вы отвечаете: «Его слышал дух телефонной сети». Ну как к вам отнесутся? Как к сумасшедшему в худшем случае. А скорее всего, как к идиоту-шутнику. Ни то ни другое Гешу не устраивало. А врать он не хотел.
— Это произошло совершенно случайно, во дворе. Позвольте подробности вам не рассказывать.
— Ну-ну, — удивленно сказал Иван Николаевич. — Ладно, позволю… А о чем они говорили?
— Сомов сообщил Витьке номер и местонахождение автомобиля «Волга», из которого Витька впоследствии упер домкрат, насос и набор инструментов.
— «Впоследствии упер»… — повторил Иван Николаевич не слишком удачную формулировку Геши. Но дело не в формулировке, а в ее сути, а суть Ивана Николаевича явно заинтересовала. Он даже вернулся за стол, подвинул к себе блокнот. — Значит, говоришь, вчера… А откуда вы знаете, что украл Витька?
— Кеша, то есть Иннокентий Лавров, проследил вечером за Витькой и видел, как тот вскрыл машину и достал из багажника инструменты.
— Где была машина? — Теперь Иван Николаевич задавал вопросы быстро, а Гешины ответы записывал в блокнот.
— Во дворе дома номер семь на Арбате.
— Номер машины случайно не запомнил?
— Случайно запомнил: ММФ 42–88.
Тут Иван Николаевич отложил ручку и сказал удовлетворенно:
— Машина профессора Пичугина…
— Откуда вы знаете? — поразился Геша.
— Знаю, — сказал Иван Николаевич. — Вы молодцы, пионеры. Спасибо тебе, Геша, огромное. И приятелю твоему спасибо. Кстати, почему он с тобой не пришел?
— У него неприятности. Конфликт с родителями. Из-за того, что поздно домой вернулся. А разве он виноват, что Витька на ограбление поздно пошел?
— Не виноват, — сказал Иван Николаевич. — Это я улажу, не беспокойся. А пока, сам понимаешь, никому ни слова.
— Что я, маленький! — обиделся Геша.
— Вижу, что не маленький! — Иван Николаевич взял ручку и раскрыл блокнот. — Куда Витька дел инструменты?
— Отнес Сомову. А Сомов ждет, что профессор ему позвонит, пожалуется на воров. Тогда Сомов привезет ему инструменты, скажет, что с большим трудом достал, и продаст втридорога.
Геша в этот момент поймал на себе очень заинтересованный взгляд Ивана Николаевича, даже подозрительный взгляд, и с ужасом понял, что проговорился.
— Откуда ты планы Сомова знаешь?
Надо было выкручиваться.
— Трудно ли догадаться? Сомов автомеханик. Ему клиенты все время небось звонят: это почини, то достань. И он чинит и достает. И профессору тоже «достанет».
— Ас чего ты взял, что профессор именно Сомову позвонит?
Ну и вопросы! Один другого каверзнее…
— Тоже догадался. Иначе зачем Сомов назвал Витьке профессорскую машину? Тут есть логика преступления: у кого украдут, тому и продают. А то можно было из любой машины инструменты стащить, и необязательно для этого на Арбат ездить…
— А ты ничего, соображаешь, — сказал Иван Николаевич.
И Геша понял, что выкрутился. Но тут же ему стало стыдно, потому что он не заслужил похвалу Ивана Николаевича. И не Кеша. А Говорун, Водяной и прочие духи. Поэтому он честно сказал: