Сказки
Шрифт:
И поклялся он тогда больше не пускать к себе в дом всякий сброд: ест он много, да мало платит, да ещё вместо благодарности всякими проделками занимается.
11. Братец и сестрица
Взял братец сестрицу за руку и говорит:
– С той поры, как мать у нас умерла, нету нам на свете радости: каждый день нас мачеха бьёт, а когда мы к ней подходим, толкает нас ногами. И едим мы одни лишь сухие корки, что от стола остаются; собачонке и то под столом лучше живётся, – ей бросит она иной раз хороший кусок. Боже мой, если б узнала
И они ушли из дому. Целый день брели они по лугам, по полям, по горам; а когда пошёл дождь, сестрица сказала:
– Это плачут заодно и господь и наши сердца!
Под вечер зашли они в дремучий лес и так устали от голода, горя и долгого пути, что забрались в дупло дерева и уснули.
Они проснулись на другое утро, когда солнце стояло уже высоко на небе и своими лучами горячо прогревало дупло. И сказал тогда братец:
– Сестрица, мне хочется пить, – если б знать, где тут ручеёк, я бы пошёл напиться. Мне кажется, где-то вблизи журчит вода.
Братец поднялся, взял свою сестрицу за руку, и они стали искать ручеёк. Но злая мачеха была ведьмой. Она видела, что дети ушли, и прокралась за ними тайком, как умеют это делать ведьмы, и заколдовала все родники лесные. И вот, когда они нашли родничок, что прыгал, сверкая, по камням, и захотел братец из него напиться, услыхала сестрица, как родничок, журча, говорил:
– Кто из меня напьётся, тот тигром обернётся!
И крикнула сестрица:
– Братец, не пей, пожалуйста, из него воды, а не то диким зверем обернёшься и меня разорвёшь.
Братец не стал пить из этого родничка, хотя ему очень хотелось, и сказал:
– Я потерплю, пока найдём другой родничок.
Пришли они к другому роднику, и услыхала сестрица, что и этот тоже говорил:
– Кто из меня напьётся, тот волком обернётся!
И крикнула сестрица:
– Братец, не пей, пожалуйста, из этого родника, а не то обернёшься волком и меня съешь.
Братец не стал пить и сказал:
– Я подожду, пока мы придём к другому роднику, – вот уж тогда я напьюсь, что бы ты мне ни говорила; мне очень хочется пить.
Пришли они к третьему роднику. Услыхала сестрица, как он, журча, говорил:
– Кто из меня напьётся, диким козлом обернётся! Кто из меня напьётся, диким козлом обернётся!
Сестрица сказала тогда:
– Ах, братец, не пей ты, пожалуйста, воды из этого родника, а не то диким козлом обернёшься и в лес от меня убежишь.
Но братец стал у ручья на колени, нагнулся и напился воды. И только коснулись первые капли его губ, как сделался он вмиг диким козлёнком.
Заплакала сестрица над своим бедным заколдованным братцем, и козлик тоже заплакал; и сидел он рядышком с нею и был такой грустный-грустный. И сказала девочка:
– Успокойся, мой миленький козлик, я тебя никогда не оставлю.
И она сняла свою золотую подвязку, надела её на шею козлику, нарвала осоки и сплела из неё мягкую верёвку. Она привязала козлика за верёвку и повела его вместе с собой дальше и шла всё глубже и глубже, в самую чащу лесную.
Шли они долго-долго и подошли, наконец, к маленькой избушке. Заглянула девочка в избушку – видит: она пустая. И подумала девочка: «Вот здесь можно будет и поселиться». Она собрала для козлика листья и мох, сделала ему мягкую подстилку и каждое утро выходила собирать разные коренья, ягоды и орехи; и приносила козлику мягкой травы и кормила его с рук, и был козлик доволен и весело прыгал около неё. К вечеру, когда сестрица уставала, она читала молитву, клала свою голову на спину козлику – была она ей вместо подушки – и засыпала. И если бы можно было вернуть братцу его человеческий образ, то что за чудесная жизнь была бы у них!
Вот так и жили они одни в лесной чаще некоторое время. Но случилось, что как раз на ту пору затеял король в этом лесу большую охоту. И трубили среди леса охотничьи рога, раздавался собачий лай, весёлый посвист и улюлюканье егерей.
Козлик всё это слышал, и захотелось ему побывать на охоте.
– Ах, – сказал он сестрице, – отпусти меня в лес на охоту, я дольше вытерпеть не в силах. – И он долго её упрашивал, пока, наконец, она согласилась.
– Но смотри, – сказала она ему, – к вечеру возвращайся. От недобрых охотников дверь в избушке я запру, а чтоб я тебя узнала, ты постучись и скажи: «Сестрица, впусти меня», а если ты так не скажешь, то дверь я тебе не открою.
Вот выскочил козлик в лес, и было ему так приятно и весело гулять на приволье! Только увидел король со своими егерями красивого козлика, пустились они за ним в погоню, но нагнать его не могли; они думали, что вот-вот поймают его, а он скакнул в густую заросль и пропал у них на глазах.
Между тем стало уже смеркаться. Подбежал козлик к избушке, постучался и говорит:
– Сестрица, впусти меня. – И открылась перед ним маленькая дверь, вскочил козлик в избушку и отдыхал всю ночь на мягкой подстилке.
На другое утро охота началась снова; и когда козлик заслышал большой охотничий рог и улюлюканье егерей, он забеспокоился и сказал:
– Сестрица, открой дверь, отпусти меня в лес погулять.
Открыла сестрица дверь и сказала:
– Но к вечеру, смотри, возвращайся и скажи: «Сестрица, впусти меня».
Как увидел король со своими егерями опять козлика с золотою повязкой на шее, все помчались за ним в погоню, но козлик был очень проворен и быстр. Гонялись за ним егеря целый день напролёт и только к вечеру его окружили. Один из них ранил его в ногу, начал козлик прихрамывать, не смог бежать так быстро, как прежде. Тогда прокрался за ним следом один из егерей до самой избушки и услышал, как козлик говорил: «Сестрица, впусти меня!» – и видел, как дверь перед ним отворилась и тотчас закрылась опять. Охотник всё это хорошо приметил, вернулся к королю и рассказал о том, что видел и слышал. И сказал король:
– Завтра ещё раз выедем на охоту.
Сильно испугалась сестрица, увидев, что её козлик ранен. Она обмыла ему кровь, приложила к ране разные травы и сказала:
– Ступай полежи, милый мой козлик, и рана твоя заживёт.
Но рана была небольшая, и наутро у козлика и следа от неё не осталось. И когда он услышал в лесу опять весёлые звуки охоты, он сказал:
– Невмочь мне дома сидеть, хочу погулять я в лесу; меня никто не поймает, не бойся.
Заплакала сестрица и сказала: