Сказки

Толстой Алексей Николаевич

Кочерга метнулась:

– И не я, а ухват, сам хозяин ухватом съездил стряпуху.

Ухват, расставив рога, дремал в углу, ухмылялся. Горшок надул щеки и сказал:

– Объявляю вам, что варить щей больше не желаю, у меня в боку трещина.

– Ах, батюшки!
– разохалась кочерга.

– Не больно надо, - ответила скалка.

Противень выскочил из печурки и заюлил:

– Трещина, замазочкой бы, тестом тоже помогает.

– Помажь тестом, - сказала квашня.

Грызеная

ложка соскочила с полки, зачерпнула тесто и помазала горшок.

– Все равно, - сказал горшок, - надоело, лопну я и замазанный.

Квашня стала пучиться и пузырями щелкать - смеялась.

– Так вот, - говорил горшок, - хочу я, честной народ, шлепнуться на пол и расколоться.

– Поживите, дяденька, - вопил противень, - не во мне же щи варить.

– Хам!
– гаркнула скалка и кинулась. Едва отскочил противень, только носок отшибла ему скалка.

– Батюшки, драка!
– заметалась кочерга.

Из печурки выкатилась солоница и запикала:

– Не нужно ли кого посолить?

– Успеешь, успеешь насолить, - грустно ответил горшок: он был стар и мудр.

Стряпуха стала причитать во сне:

– Родненькие мои горшочки!

Горшок заторопился, снял крышку.

– Прощай, честной народ, сейчас разобьюсь.

И совсем уже с шестка сигануть хотел, как вдруг, спросонок, ухватил его рогами дурень ухват и махнул в печь.

Противень прыгнул за горшком, заслонка закрылась сама собой, а скалка скатилась с шестка и ударила по голове стряпуху.

– Чур меня, чур...
– залопотала стряпуха. Кинулась к печке - все на месте, как было.

В окошке брезжил, словно молоко снятое, утренник.

– Затоплять пора, - сказала стряпуха и зевнула, вся даже выворотилась.

А когда открыла заслонку - в печи лежал горшок, расколотый на две половинки, щи пролились, и шел по избе дух крепкий и кислый.

Стряпуха только руками всплеснула. И попало же ей за завтраком!

КУРИНЫЙ БОГ

Мужик пахал и сошником выворотил круглый камень, посреди камня дыра.

– Эге, - сказал мужик, - да это куриный бог.

Принес его домой и говорит хозяйке:

– Я куриного бога нашел, повесь его в курятнике, куры целее будут.

Баба послушалась и повесила за мочалку камень в курятнике, около насеста.

Пришли куры ночевать, камень увидели, поклонились все сразу и закудахтали:

– Батюшка Перун, охрани нас молотом твоим, камнем грозовым от ночи, от немочи, от росы, от лисиной слезы.

Покудахтали, белой перепонкой глаза закрыли и заснули.

Ночью в курятник вошла куриная слепота, хочет измором кур взять.

Камень раскачался и стукнул куриную слепоту, - на месте осталась.

За куриной слепотой следом вползла

лиса, сама, от притворства, слезы точит, приловчилась петуха за шейку схватить, - ударил камень лису по носу, покатилась лиса кверху лапками.

К утру налетела черная гроза, трещит гром, полыхают молнии - вот-вот ударят в курятник.

А камень на мочалке как хватит по насесту, попадали куры, разбежались спросонок кто куда.

Молния пала в курятник, да никого не ушибла - никого там и не было.

Утром мужик да баба заглянули в курятник и подивились:

– Вот так куриный бог - куры-то целехоньки.

КАРТИНА

Захотела свинья ландшафт писать. Подошла к забору, в грязи обвалялась, потерлась потом грязным боком о забор - картина и готова.

Свинья отошла, прищурилась и хрюкнула. Тут скворец подскочил, попрыгал, попикал и говорит:

– Плохо, скучно!

– Как?
– сказала свинья и насупилась - прогнала скворца.

Пришли индюшки, шейками покивали, сказали:

– Так мило, так мило!

А индюк шаркнул крыльями, надулся, даже покраснел и гаркнул:

– Какое великое произведение!..

Прибежал тощий пес, обнюхал картину, сказал:

– Недурно, с чувством, продолжайте, - и поднял заднюю ногу.

Но свинья даже и глядеть на него не захотела. Лежала свинья на боку, слушала похвалы и похрюкивала.

В это время пришел маляр, пхнул ногой свинью и стал забор красной краской мазать.

Завизжала свинья, на скотный двор побежала:

– Пропала моя картина, замазал ее маляр краской... Я не переживу горя!..

– Варвары, варвары...
– закурлыкал голубь.

Все на скотном дворе охали, ахали, утешали свинью, а старый бык сказал:

– Врет она... переживет.

МАША И МЫШКИ

– Спи, Маша, - говорит нянюшка, - глаза во сне не открывай, а то на глаза кот прыгнет.

– Какой кот?

– Черный, с когтями.

Маша сейчас же глаза и зажмурила. А нянька залезла на сундук, покряхтела, повозилась и носом сонные песни завела. Маша думала, что нянька из носа в лампадку масла наливает.

Подумала и заснула. Тогда за окном высыпали частые, частые звезды, вылез из-за крыши месяц и сел на трубу...

– Здравствуйте, звезды, - сказала Маша.

Звезды закружились, закружились, закружились. Смотрит Маша - хвосты у них и лапки.
– Не звезды это, а белые мыши бегают кругом месяца.

Вдруг под месяцем задымилась труба, ухо вылезло, потом вся голова черная, усатая.

Мыши метнулись и спрятались все сразу. Голова уползла, и в окно мягко прыгнул черный кот; волоча хвост, заходил большими шагами, все ближе, ближе к кровати, из шерсти сыпались искры.