Сказки
Шрифт:
У Франко от смеха на глазах выступили слезы.
— Не бойся! — ободрял он, стараясь сложить кусочки вместе. — Ну, вот, теперь все в порядке, покажи, как ты умеешь ходить.
Это легко было сказать, но нелегко выполнить. Человечек из кусочков не успел сделать и двух шагов, как потерял половину левой и правую руку. Бедняжка зашатался и рухнул на землю.
Каждый из Карандашей что-то рисовал. Фигурки, как только их кончали рисовать, поднимались с бумаги и с любопытством оглядывались по сторонам. Голубой
Внезапно послышался чей-то голосок:
— Эй! Эй вы!
— Кто это? — спросил Желтый, который знал все обязанности, включая обязанности часового.
— Э-э-э, не поднимай такой шум, дружище! Я бедная голодная Мышь и думаю, что кому-то из вас придется пожертвовать собой, чтобы я могла поужинать. Мне всегда нравились карандаши, простые или цветные — все равно.
Карандаши поспешно столпились около Франко, который поднял руку, чтобы защитить их.
— Синьора Мышь, если вы думаете утолить голод за счет моих друзей, то предупреждаю вас, вы ошиблись адресом.
— В этом доме невозможно жить, — проворчала Мышь, оскалив зубы. — Нет ни корки сыра, ни яйца, ни бутылки масла, чтобы я могла окунуть хвост и облизать его, ни мешка с мукой или зерном, чтобы я могла прогрызть его. За последнюю неделю я потеряла половину веса.
— Мне очень жаль, — ответил Франко, — но я тоже лег спать без ужина, и это не в первый раз. Ничем не могу помочь тебе: мои Карандаши не для твоих зубов.
— Прикажи им, пусть они хоть нарисуют для меня чтонибудь съедобное! — взмолилась Мышь. — Я видела, какие они чудесные мастера.
— Против этого я ничего не имею.
— Об этом позабочусь я, — предложил Желтый.
И в одно мгновение он нарисовал ломтик сыра с дырочками и слезою, который вызвал бы аппетит даже у индийского факира.
— Большое спасибо! — воскликнула Мышь, облизывая усы.
Никто даже не успел заметить, как сыр исчез в ее пасти.
— Чудо что за аппетит, — сказал Красный. — Но подожди, сейчас я тебя накормлю.
Он взял чистый лист и нарисовал на нем круг.
— Это, наверно, голландский сыр, — сказала Мышь. — Однажды я наелась его вволю. У него была такая же красная корочка.
— Подожди, я еще не закончил.
Красный нарисовал рядом с первым кругом кружок поменьше и некоторое время выводил какие-то странные палочки и закорючки.
— Странно, — заметила Мышь, — никогда не видела голландского сыра с такими большими дырками. Над этим сыром, наверно, потрудилась целая мышиная семья. А теперь отойдите, пожалуйста, в сторону.
— И-и, какая спешка, — усмехнулся Красный, — да я еще только начал. Я хочу приготовить такое блюдо, что ты запомнишь его на всю жизнь.
И, продолжая рисовать, приделал к своей странной фигуре какое-то подобие хвоста, которое Мышь приняла за сосиску.
— Сосиска? Это неплохая идея. Даже не помню, когда я ела ее в последний раз. А может быть, и совсем не ела, а просто представляю ее себе по рассказам моего отца, который жил в лавке одного колбасника. Но теперь отойдите, пожалуйста, в сторону и позвольте мне отведать этот чудесный сыр, а то как бы мне не захлебнуться слюной.
— Одну минуточку, — сказал Красный и коснулся листа бумаги.
Мышь беспокойно смотрела на ожившую фигуру, которая лениво поднималась с бумаги.
— Но ведь это… Что за шутки?.. Ай, на помощь! Мама!
И Мышь бросилась прочь с такой быстротой, что потеряла хвост. Красный весело рассмеялся. Что же он нарисовал? Огромного Кота, друзья мои. Красного Кота, который облизал усы и сразу же принялся точить когти. К счастью для Мыши, Кот был немного ленив и слишком долго раскачивался, иначе не сдобровать бы ей.
Кот нежно замурлыкал и стал тереться о руку Франко, чтобы тот приласкал его.
Для Франко это была незабываемая ночь. Карандаши по очереди показывали ему свое искусство. Например, они нарисовали столько флажков, что разукрасили комнату, как в день национального праздника.
Они нарисовали трехцветный флаг, красный флаг, немного поспорили, потому что каждый хотел, чтобы его флаг был самый лучший, потом помирились, и все вместе нарисовали шестицветный флаг.
— Ну вот, на флаге есть цвет каждого из нас: никому не обидно. Теперь-то уж мы не будем ссориться.
Затем Черного осенила блестящая идея, так не соответствующая его отнюдь не блестящему виду. Но так уж случилось, и я должен рассказать вам об этом.
Черный нарисовал телефон, маленький, как игрушечный, но совсем настоящий: с трубкой, с диском для номеров, с проводами и со звонком, который сразу же зазвонил.
— Отвечай скорее, — сказал Черный.
— Но я не знаю, как это делать, я никогда в жизни не разговаривал по телефону, — ответил Франко.
— Смелее, ты должен сказать «алло» и слушать.
Франко взял трубку, приложил ее к уху и сказал:
— Алло!
— Алло! — ответил бас, выходящий, казалось, из глубокого подземелья. — Кто говорит?
— Я, Франко. А вы кто?
— Я телефонный Маг. Могу сделать так, что ты будешь говорить с кем угодно.
— Так поздно? В это время люди спят, и, если я разбужу их, чтобы только поболтать, кто знает, какие проклятия ПОСЫПАЮТСЯ на мою голову.
— Не все спят, Франко. Вот ты, например, не спишь…
— Но я не сплю, потому что не поужинал.
— Думаешь, ты один такой? Вот поговори-ка…
— Алло! — произнес дрожащий голос.
— Кто говорит? Я, Франко.
— Доброй ночи, Франко. А я старушка, живу на последнем этаже.