Сказочная фантастика
Шрифт:
Это было ценное наблюдение. Периодические бури здесь, на гребне, гонят добычу в укрытие, и вот оно — кажущееся идеальное убежище. Отличная система.
— Но нас побьет град, если мы не спрячемся, — сказал Бинк.
— Я иду! — заявила Дия, и прежде, чем Бинк успел запротестовать, она оказалась под деревом.
Щупальца затрепетали, потянулись в ее сторону, но — очень вяло, немощно: явно не было побудительных причин для решительных, агрессивных усилий. Дия пнула тушу гиполампа — она оказалась реальной.
— Никаких иллюзий — закричала она. — Идите сюда!
— Если
Он напоминал параноика — чистая навязчивая идея! Может быть, это еще одно полезное качество для солдата; однако оно не предохранило его от прежних неприятностей.
— Я в это не верю, — ответил Бинк. — Но я верю в град! И иду туда. — И он пошел.
Нервничая, Бинк миновал внешнее кольцо щупалец — они остались спокойными. Голодное дерево-спрут не отличалось особым коварством — оно хватало добычу немедленно.
В конце концов и Кромби отправился в укрытие. Дерево чуть дрогнуло, словно раздраженное своей неспособностью схватить их, и это было его единственной реакцией.
— Что ж, я знал, что мой талант всегда правдив. Всегда, — повторил он, не заботясь о реальной картине.
Под деревом оказалось действительно уютно. Градины выросли до размеров кулака, но они отскакивали от верхней листвы и сучьев дерева и валились кучами вокруг него, скапливаясь в небольшом углублении. Хищные деревья обычно располагались в таких углублениях, созданных их щупальцами, которые расчищают землю вокруг от кустов и камней, чтобы образовать привлекательную лужайку для проходящих мимо существ. Остатки добычи отшвыривались как можно дальше, так что со временем земля вокруг дерева как бы нарастала. Дерево-спрут было очень хорошо приспосабливающимся, и некоторые жили в колодцах, стены которых были образованы костями съеденных животных. Вокруг Северной Деревни их полностью извели, однако все дети знали об этой опасности. Но дерево-спрут могло и защитить. Например, человек мог обогнуть его, спасаясь от дракона, и заманить чудовище под щупальца, если… этот человек обладал достаточным мужеством и умением.
Внутри защищаемого участка росла трава, очень красивая, разносился сладкий аромат, и воздух был тоже приятно-сладок. Короче говоря, это было идеальное место для укрытия — как и было предусмотрено. Но вот — обманутый гиполамп. Место было приятное, так как дерево выросло до огромных размеров. Трем путникам не нужно было платить за укрытие.
— Видите: моя магия была все время права, — в который раз повторил Кромби. — Мне следовало всегда доверять ей. Но это лишь доказательство того, что… — Он бросил многозначительный взгляд на Дию.
Бинк задумался над этим. Он верил в искренность солдата, и магия определения места была действенной. Ошиблась ли она в случае с Дией, или та действительно представляет собой какую-то угрозу? Если так, то угрозу какого рода? Бинк не верил, что она хочет причинить ему зло. Он подозревал, что Дия — не кто иной, как Волшебница Ирис, но теперь он в этом разуверился. За все время, что они
— Почему твоя магия не предупредила тебя об ударе в спину? — спросил Бинк солдата, делая еще одну попытку определить, что надежно, а что — нет.
— Я не спрашивал ее, — отвечал Кромби. — Я был чертовски глуп. Я провожу тебя к твоему Волшебнику, а потом спрошу ее, кто меня ударил. И уж тогда… — Он со значением дотронулся до эфеса меча.
Хороший ответ. Талант не становится предупреждающим сигналом — он действует, только будучи востребованным. Очевидно, у Кромби не было причин ждать опасности — во всяком случае, не больше, чем у Бинка чувствовать себя в опасности сейчас. Так где же разница между естественной осторожностью и паранойей?
Град продолжался. Никто из путешественников не хотел спать, потому что их доверие к дереву не простиралось до такой степени. Они просто сидели и разговаривали. Кромби рассказал историю о древней битве и героизме дней Четвертого Нашествия на Ксанф. Бинк не был военным, однако история поразила его — ему захотелось переселиться в те смутные времена, когда люди, не обладавшие магией, считались людьми.
К концу рассказа Кромби град ослабел, но куча градин стала такой высокой, что, казалось, через нее не перебраться. Таяние после магической бури обычно происходило очень быстро, как только показывалось солнце, поэтому имело смысл подождать.
— Где ты живешь? — спросил Бинк у Дии.
— Я просто деревенская девушка, — ответила она. — Кто еще пустится в путешествие через дикие места?
— Это не ответ! — буркнул подозрительно Кромби.
— Это единственный ответ, который у меня есть, — сказала она, пожимая плечами. — Я не могу изменить ни себя, ни то, что имею. Как бы, может быть, мне этого ни хотелось.
— Такой же ответ и у меня, — произнес Бинк. — Я — просто деревенский житель. Ничего особенного. Надеюсь, Волшебник сможет превратить меня во что-нибудь стоящее, обнаружит у меня какой-нибудь магический талант, о котором никто не подозревал. А я согласен отработать за это год.
— Да, — кивнула она, сочувственно улыбнувшись ему.
Неожиданно Бинк почувствовал, что она нравится ему. Она такая же обычная, как и он. У нее цель такая же, как и у него. Таким образом, у них много общего.
— Ты идешь получить магию, чтобы твоя девушка вышла за тебя замуж? — довольно цинично поинтересовался Кромби.
— Да, — признался Бинк, и тут же вспомнилась и представилась Сабрина. Дия отвернулась. — И еще за тем, чтобы остаться в Ксанфе.
— Ты глупец, штатский глупец, — добродушно сказал солдат.
— Что ж, это мой последний шанс, — ответил Бинк. — Любая рискованная игра оправдана, если из двух возможностей…
— Я имею в виду магию. Она полезна. И остаться в Ксанфе имеет смысл. Но женитьба…
— Что женитьба?
— Женщины — проклятие рода человеческого, — злобно произнес Кромби. — Они заманивают мужчин в брак, как вот это дерево-спрут заманивает свою добычу, и мучают свою жертву всю жизнь.