Сказочная суматоха
Шрифт:
позабыл попить воды.
Одурел слегка умами.
Понял он размер беды.
Рты его в огне! Воды бы,
потушить во ртах огонь!
Позавидовал он рыбам,
злой, помчал быстрей, чем конь!
В час, когда нас нету дома,
залетел в окно стрелой.
«Мне воды! – выл громче грома.
– Я не пил, и стал я злой!»
Змей глаза свои таращит,
головами люстру бьёт.
Стрелка шланг из душа тащит
и во рты
Нет уж места в брюхе Змея.
Изо ртов вода назад.
«Столько пить я не умею!
Морю в брюхе я не рад.
Поумнел – теперь не стану
забывать попить воды.
Помнить это не устану,
ведь вода важней еды.
Не попью воды – и снова
я огнём начну стрелять.
Был наказан я сурово».
Лёг Горыныч на кровать.
Стрелка вмиг его стащила.
«Отдохнёшь ты, Змей, потом.
Великан, не в росте сила.
Лучше будь силён умом!»
Змей признался: «Был я Змейкой,
в классе ростом выше всех.
Был незнайкой-неумейкой.
Не пришёл ко мне успех.
Ковырять в носах хвостами —
вот что, двоечник, могу.
Жил с пустыми головами —
получил жену Ягу.
Стану добрым, умным стану,
прекращу пугать детей.
Помнить это не устану!
Буду пить!» – заверил Змей.
Я вошёл. Ой, Змей! Трёхглавый,
высотой до потолка!
Говорит: «Вы, Стрелка, правы,
поумнею я. Пока!»
Шеи-головы – три двойки —
Змей помчал к себе домой.
Даст Яга головомойку —
даст по лбам ему метлой.
Я сушил в квартире море,
Стрелка тряпки мне несла.
Из газет узнали вскоре —
в Змее больше нету зла.
И Яга теперь – Принцесса!
Так прелестна, как весна!
Восхваляла пару пресса.
Их семья детей полна.
Изменился Змей зелёный.
Воду пьёт он – и здоров.
Стал учиться – стал смышлёным.
Змей не портит детских снов.
Даже внешне стал он краше.
Всем воздушным змеям – друг.
Кормит деток манной кашей,
им поёт про солнца круг.
Таня мне сказала: «Классно!
Буду пить между едой.
Змей Горыныч счастлив, ясно.
Жизнь улучшил он водой!»
Чёрт
Рассказ Стаса
Поиграли в «Кошкин дом»,
в кошки-мышки, в прятки.
По домам своим потом
разошлись ребятки.
Таня просит: «Сказку, Стас!
Расскажи про чудо!».
«Ладно, Тань, в который раз
сказочником буду».
Сели с
Ветер бил украдкой.
Дал ей курточку мою.
Попросила сладко:
«Сказку мне б, да повкусней,
с кисленькой смешинкой,
чтобы чудо было в ней
сладенькой малинкой!»
«Хорошо!» И рассказал
Тане я про Чёрта.
– Чёрт жил в замке. Грязный зал,
стол в кусочках торта.
За порядком не следил,
брал – не клал на место.
Вещь искал – и злой ходил.
Грязь – ушла невеста.
Вмиг взбесился – тут рога
выросли, где уши.
Бросил дом свой и в бега.
Он в лесу подслушал:
дом, в котором чистота, –
это наш – чистюлей.
Посмотреть – его мечта.
Чуда ждёт грязнуля,
мчит к нему. Наш дом вдали.
Миг – и он домчится.
Нас нет дома, все ушли.
Чёрт к нам в дверь стучится.
Приоткрыла Стрелка дверь.
Чёрт, от грязи чёрный,
прохрипел ей: «Ты мне верь!»
В дверь пролез, проворный.
«Ах, как чисто! Чист ковёр!» —
закричал, заахал.
Пот со лба скорей протёр
грязною рубахой.
«Мне завидно! – застонал. —
Как хорош порядок!
Раньше это я не знал!
Дай поесть, сядь рядом».
Стрелка – добрая, дала.
Чёрт рукой покушал,
скинул крошки со стола
и огрызок груши.
Грязный Чёрт испачкал зал.
Весь ковёр наш в крошках.
Так пил чай, что расплескал.
Ел – и бросил ложку.
Стрелка строго: «Посмотри!
Ты же враг порядка!
За собой всё убери!
Это как зарядка».
Гость от Стрелки, та – за ним,
суматоха, грохот,
посшибали всё они.
Чёрт устал, стал охать.
Чтобы спрятаться, влез в душ.
Незнаком он с мылом,
думал – сорт особых груш,
откусил – завыл он.
«Сок!» – подумал на шампунь.
Отхлебнул – запрыгал.
«Стрелка, шланг в мой рот засунь!
Вымой гадость мигом!»
Мылся, брился Чёрт и пел.
В зеркало под светом
поглядел и обомлел.
«Чудо! Я ли это?!
Стал я чистым – стал добрей!
И лицом стал гладок!
Побегу домой скорей,
наведу порядок».
Стрелке лапку он пожал,
убежал счастливый.
Я вошёл. «Кто пачкал зал?»
Стрелка торопливо
объяснила всё тут мне,
принесла мне тряпку.
Я погладил по спине
и пожал ей лапку.
Из газет потом узнал: