Сказочные облака
Шрифт:
Он довел ее до дальней комнаты.
— Вот мое первое полотно.
Он повернул к ней холст. Жозе мало что смыслила в живописи, но творение мужа показалось ей вполне заслуживающим внимания. Она перестала смеяться.
— Ты знаешь, а ведь это совсем не плохо.
Он отставил картину к стене и некоторое время в нерешительности ее разглядывал.
— О чем ты все время думаешь, когда сидишь там, в своей машине? О ком? Скажи, умоляю.
Он прижал ее к себе. Она силилась побороть в себе отвращение и жалость.
— Зачем ты следишь за мной? Это
Ее снова подмывало рассмеяться. Она закусила губу.
— Скажи же, о чем ты там думаешь?
— О чем я думаю? Не знаю. Правда не знаю. Иногда о моем любимом дереве, иногда о тебе, о друзьях.
— Ну, а какие именно мысли бродят у тебя в голове?
Она резко высвободилась. Ей уже не хотелось смеяться.
— Оставь меня. Как же ты пошл со своими вопросами. Ни о чем не думаю. Слышишь, ни о чем!
Жозе хлопнула дверью и выбежала на улицу. Час спустя, успокоившись, она вернулась. Алан был мертвецки пьян.
Они беседовали втроем в маленькой гостиной, в которой наконец появились диван и два кресла. Жозе лежала на диване, а мужчины обменивались репликами поверх ее головы. Был уже вечер.
— Короче, — сказал Бернар, — она по уши в тебя влюблена, дорогой мой Алан.
— Меня это радует, — небрежно бросила Жозе. — Так ей и надо — она со многими была жестока.
— Я никак не припомню, о ком идет речь, — сказал, недовольно морщась, Алан.
— Ты не помнишь Лору Дор? Десять дней назад мы вместе обедали у Северина. Ей около пятидесяти. Когда-то она была настоящей красавицей, но и сегодня еще ничего.
— Пятьдесят? Ты преувеличиваешь, Жозе. Сорок, не больше. И она еще хоть куда.
— Так или иначе, я ничем не могу ей помочь, — сказал Алан. — Надеюсь, ревновать ты меня не будешь?
— Ха-ха, — произнесла, улыбаясь, Жозе. — Кто знает, на что ты способен. Во всяком случае, это внесет в нашу жизнь нечто новенькое.
Бернар рассмеялся. У них с Жозе вошло в привычку подтрунивать над болезненной ревностью Алана, но напрасно они надеялись тем самым ее смягчить — тот смеялся вместе с ними, но и не думал менять свое поведение, и это их немало озадачивало.
— Так что ей сказать, вы придете после ужина или нет? А то мне пора идти.
— Поживем — увидим, — ответил Алан. — Сегодня мы еще хотели посмотреть фильм ужасов, а после сеанса могли бы заехать за тобой.
Когда Бернар удалился, они немного поговорили о Лоре Дор. Жозе хорошо ее знала. У нее был весьма состоятельный муж, предприниматель, и болезненное пристрастие к тому же мирку, к которому был неравнодушен Северин. Она без особых скандалов сменила двух-трех именитых любовников и довольно безжалостно обошлась с некоторыми другими своими воздыхателями. Лора Дор была из тех женщин, которые никогда не расслабляются, всегда настороже, — Жозе предпочитала с такими не дружить. Однако она сказала о ней Алану немало добрых слов. Вообще-то это была умная, порой довольно забавная женщина, которую Жозе не собиралась недооценивать.
Они приехали к ней в полночь, после кошмароподобного фильма у них было хорошее настроение, и Лора Дор устроила им пышную встречу. Это была полноватая рыжеволосая женщина с кошачьим лицом, от ее взгляда у Жозе прошел легкий холодок по спине. Алан сразу же вошел в свою роль неловкого, не устающего восхищаться американца, и был быстро взят в оборот. Когда все были друг другу представлены и отзвучали фразы «Вы разве не знаете нашу маленькую Жозе?» и «Знакомьтесь: Алан Аш», Жозе принялась искать глазами Бернара и, увидев, что он занят, направилась к приятелю «тех славных, давних лет». Некоторое время спустя к ней подошел Бернар.
— По-моему, все идет отлично.
— Что именно?
— Я говорю про Лору и Алана. Посмотри на них.
Они стояли в глубине гостиной. Он увлеченно пересказывал ей только что просмотренный фильм, а она смотрела на него с таким странным выражением, что Жозе не удержалась и тихо присвистнула.
— Ты видишь, как она на него смотрит?
— Это называется вожделением. Вожделением Лоры Дор. Вот она, роковая страсть!
— Бедняжка, — сказала Жозе.
— Не люблю заранее загадывать. Если хочешь моего совета, притворись, что ревнуешь, это даст тебе передышку. Или попробуй предоставить им свободу, кто знает, чем все обернется.
Жозе улыбнулась. У нее не укладывалось в голове, что она сможет наконец отдохнуть от мужа, передав его в несколько увядшие руки Лоры. Нет, пусть уж лучше он увлекается живописью. Она не намеревалась уходить от него и тем более продолжать с ним жить по-прежнему. С тех пор как Жозе снова встретилась с Аланом в Париже, ей казалось, что она стоит на туго натянутом канате, что они заключили с мужем перемирие и она замерла, боясь нарушить зыбкое равновесие. Причем до счастья ей так же далеко, как и до отчаяния, которое она испытывала в Ки-Весте.
— Сомнительный выход из положения, — прошептала она, как бы рассуждая сама с собой.
— Часто он оказывается самым лучшим, — сказал Бернар.
Потом он добавил неуверенным голосом:
— Ведь если я не ошибаюсь, тебе хотелось бы от него избавиться? Причем так, чтобы обошлось без трагедий. Разве я не прав?
— Наверное, прав, — сказала она. — Я уже не знаю, что мне нужно кроме того, чтобы меня оставили в покое.
— Тебе нужен другой мужчина. Но ты не сможешь его найти, пока Алан рядом. Понимаешь?
«Я не совсем понимаю, к чему ты сам клонишь», — подумала она, но промолчала. К ним шел Алан, за ним следовала Лора. «Ему не идут зрелые женщины, — сделала заключение Жозе, — он слишком красив и выглядит в их компании альфонсом».
— Я долго упрашивала вашего мужа провести уикэнд в Во, в моем загородном доме. Он почти согласился. От вас зависит его окончательный ответ. Ведь вы не разлюбили деревню?
«На что она намекает? — промелькнула мысль у Жозе. — Ах да, на историю с Марком, с которым я была у нее четыре года назад». Она улыбнулась.