Сказочные повести. Выпуск пятый
Шрифт:
А лопух безразлично махал своими лопоухими листьями и лениво повторял:
— Э-э, и так сойдет, э-э, и так вырастет! Сколько у меня знакомых лопухов, и все так выросли. Некоторые даже стали еще большими лопухами, чем я.
Пока продолжался этот ученый спор, Пыжик сидел на высокой ветке и вертел головой. Вдруг перед его носом пролетела стрекоза. Он хотел схватить попрыгунью, да сорвался с ветки. Сорвался, замахал крыльями и полетел. Да, да, полетел! Неровно, припадая то на одно, то на другое крыло, но полетел.
—
Но голос ее потонул в шуме.
— Еще рраз! Еще рраз! — затрещали в траве кузнечики.
— Четче! Четче! Четче! — закричали воробьи.
Пыжик снова взлетал, шлепался на землю, но упрямо рвался в воздух.
Все тут же бросились поздравлять чижиху.
— Ч-чудесно! Ч-чудесно! — защебетала соседка-синица. — Оччень, оччень способный!
— Еш-шобы, еш-шобы, — одобрительно жужжал шмель. — Первые в ж-ж-жизни шшаги, шшаги!
— Поздрр-ав-лаю! Поздрр-ав-лаю! — залаял дворовый пес Лука, который из будки все это видел. — Помню, когда впервые пошел Коля Пыжиков, сколько радости в доме было. Уж я-то знаю, как нелегко на двух задних ходить! Сам пробовал, сам… Да, много мне тогда вкусных вещей со стола перепало! — И он звучно облизнулся.
Чижиха успокоилась и, важно нахохлившись, обвела всех гордым взглядом: дескать, иначе и быть не могло, ведь это мой сын!
Она тут же решила послать повсюду телеграммы и полетела к кусту малины, где был главный паучий телеграф. Отсюда во все концы тянулась густая паутина. По ней передавались всякие новости.
Чижиха быстро настрочила телеграмму:
БОЛЬШОЕ СОБЫТИЕ ТЧК МЫ УЖЕ ЛЕТАЕМ ЧИЖИК КРАСОТА ПЕРЕРОС ПАПУ РАДА СКАЗАТЬ НАРОДУ В ГОРОДЕ И ЛЕСУ ВАША ЧИКА
Но старый паучий телеграф перевирал все слова, и те, кто получили телеграмму, читали:
БОЛЬШОЕ БИТИЕ ТЧК МЫ УЖЕ ТАЕМ НИЖЕ У КОТА ПЕРЕКОС ЛАПЫ НАДА СМАЗАТЬ ВОДУ В ОГОРОДЕ КОЛБАСУ ВАША ЧИКА
Всякий понимал это по-своему, и все радовались.
Прочитав слова «нада смазать», двери радостно заскрипели. Они решили, что все дверные завесы наконец-то будут смазаны.
Фикус, обнаружив в телеграмме слово «воду», захлопал своими широкими листьями. Он изнывал от жажды и думал, что его немедленно польют.
Мыши в подполье подняли радостную возню:
— Опасность миновала! — кричали одни. — У кота перекос лапы!
А другие кричали:
— В огороде выросла колбаса!
Один солдат Пешкин правильно расшифровал телеграмму. Он был опытным связистом и разгадывал телеграммы даже посложней, чем эта.
«Точно, у чижихи большая
Он направился в штаб главного шахматного командования. Пешкин был любимым солдатом генерала, и тот его принял сразу.
— А-а, здравствуй, Пешкин. Как живешь? — сказал генерал, отрываясь от важных бумаг.
— Разрешите доложить, важное сообщение! — сказал солдат, приложив руку к пилотке и громко щелкнув о доску свинцовой пяткой.
— Докладывай.
— Свершилось, значит, товарищ генерал. Полетел Пыжик! Пичуга мала, а звезду догнала… Стало быть, птенец отличник летной подготовки! Вот как, товарищ генерал.
— Постой, дорогой, постой, — начал припоминать генерал. — Не тот ли самый птенец, отец которого…
— Он самый и есть. Так точно, — печально покачал головой Пешкин. — Меня спас, сам погиб…
— Вспоминаю, вспоминаю, как же! Так чего же ты от меня хочешь?
— Да вот, навестить бы мне чижиху… Стало быть, увольнительную бы мне… вот что…
И тут Пешкин совершил ошибку. Генерал был стариком добрым, но увольнительные любил раздавать сам, а когда просили — отказывал. Он считал, что это необходимо для большей строгости, для авторитета.
— Увольнительной, дорогой, сегодня дать не могу. Сам понимаешь — положение шаховое. С минуты на минуту могут прийти Коля и Петя — и начнется война! Ясно?
— Так точно. Ясно! — отчеканил Пешкин. Что мог он еще сказать?
Но генерал и не думал совсем огорчать Пешкина. Он лукаво подмигнул ему, похлопал по плечу и произнес:
— А не лучше ли отшлепать чижихе поздравительную за моей, генеральской, подписью! А? Каково?
— Премного вами благодарны! — радостно рявкнул Пешкин.
И генерал послал чижихе телеграмму:
САД ЯБЛОНЯ НОМЕР ШЕСТЬ ГНЕЗДО ЧЕТЫРЕ ТЧК АТАКУЕМ ПОЗДРАВЛЯЕМ ОТВОЮЕМ ПОЛЕТАЕМ ПУЛЯ ДУРА ШТЫК МОЛОДЕЦ ТЧК ГЕНЕРАЛ Ф-5.
«Ф-5» означало клетку на шахматной доске, где находился в это время генеральный штаб.
Телеграмма была немедленно доставлена чижихе и зачитана вслух. Чижиха еще больше надулась и заважничала.
Вдруг в небе что-то загудело, засвистело, и синеву прочертили длинные белые полосы. Потом эти полосы стали выписывать в небе восьмерки, круги и другие замысловатые фигуры. А впереди этих полос, как серебряные самопишущие перья, неслись и сверкали острокрылые птицы.