Сказочные повести. Выпуск шестой
Шрифт:
Да, если бы сейчас мама увидела, как ее сын грубо нарушает постельный режим, хотя и был он теперь по-настоящему жестким, она сразу уложила бы сыночка на десять подушек и под шесть одеял.
Петя спал без снов, грудь его легко вздымалась, и белые щеки постепенно наливались широким помидорным румянцем.
Мякиш тихонечко взобрался на мягкий Петин живот и, зевнув, тоже прикорнул.
Нетак с досадой махнул рукой и решил сам взяться за починку Непоседы. На лбу его выступили капельки древесной смолы, язык от усердия высунулся, а сам он приговаривал:
—
Непоседа встал и зашатался.
— Ой, что ты наделал? — воскликнул он, размахивая ботинками вокруг головы. — Это же ноги, а где мои руки?
— Там, где ноги, — сказал Нетак. — Так лучше!
— Я не могу ходить на руках, не могу! — закричал Непоседа и со звоном шлепнулся на землю.
— Ну тогда ходи на ногах, — милостиво разрешил Нетак.
— А как же голова?
— И голову переставлю. Мне это пара пустяков.
— Не хочу, не хочу! Ты меня всего перепутал! — зазвенел Непоседа и пошел колесом — с рук на ноги, а с ног на руки.
Вот что получается, когда за дело берутся такие мастера, как Нетак.
Глава двадцать первая
О том, как был отремонтирован Непоседа, и о новых препятствиях на пути
Пружинки Непоседы хоть и были перепутаны, а все же сидеть на месте не давали. Он стал прежним беспокойным мальчиком, кувыркался и прыгал. Потом вскочил Пете на грудь и закричал:
— Вставайте, вставайте!
Первым проснулся Мякиш. Он открыл глаза и зевнул.
— Все-е ясно, узна-аю работу Не-етака! — сказал он и шлепнул Петю по носу. — Вставай, дело есть!
Петя открыл глаза. У Непоседы был такой смешной вид, что сон как рукой сняло.
— До чего же ты смешной! — засмеялся Петя.
— Ни-ичего смешного нет, — сказал Мякиш. — С человеком беда стряслась.
— Да, что-то надо придумать.
Петя сел и почесал затылок. Лепить ему, как мы знаем, однажды случалось, а вот мастерить что-нибудь из дерева или из металла — еще никогда. Не спеша он принялся за работу. Разобрал Непоседу на части и разложил их на земле.
— Ноги должны быть внизу, — тихо напомнил Мякиш.
— Нет, наверху! — настаивал Нетак.
— Не мешайте! — отмахнулся Петя. — У самого голова есть! — и принялся за работу. — Так, значит, правая — с правой стороны, левая — с левой… Руки тоже так… Бум-бурубум, бум-бурубум! Порядочек!
— А у тебя неплохие руки, — сказал Мякиш. — Только к тебе самому еще нужно как следует руки приложить.
— Еще бы — неплохие! Не зря же мой папа конструктор! — хвалился Петя.
Восстановленный Непоседа подпрыгнул и продекламировал:
Ну-ка, братцы, в путь пора! Мастерам — ура, ура!И компания в полном сборе тронулась в путь. Над тропинкой лихо зазвенела песенка Непоседы:
Эх, ничто меня на свете Не сумеет устрашить, Если может даже Петя, Мамин Петя, Папин Петя, Непоседу починить!Вскоре вся компания очутилась на берегу реки, по ту сторону которой был лес, а в лесу — пионерский лагерь.
— Я чувствовал, что здесь моста не будет, — промямлил Мякиш, заглядывая с крутого берега в воду.
Но мост, к счастью, не понадобился — у песчаного бережка стояла лодка, а рядом с ней сидел старичок рыболов и удил рыбу.
Прячась за кустами, все четверо подошли поближе к рыбаку. Старичок следил сразу за тремя поплавками и мурлыкал себе под нос песенку:
Только удочку закину Клюнет старая корзина, А другой разок заброшу Клюнет бывшая галоша. Разбежались караси, Не клюют — и не проси! Не поймаешь нипочем, Не заманишь калачом…Петя решительно направился к рыболову. Не успел он выйти из-за кустов, как вдруг позади послышался рокот мотора, и у берега, круто притормозив, остановился открытый «газик». Из машины не вышел, а выпрыгнул Петин папа. Он бросил плащ и рюкзак и подбежал к рыбаку.
Этого беглецы никак не могли ожидать. Ни сам Петя, ни игрушечные мальчики даже не подумали о том, что их будут преследовать.
— Это за мной, — тихо сказал Петя и вздохнул.
Но папа, казалось, и не думал о нем. Он ходил вокруг рыбака, потирал руки и завистливо поглядывал на его удочки.
Мы забыли вам сказать, что товарищ Мамин, то есть Петин папа, был не только болельщиком футбола, но еще и страстным рыболовом. Поэтому-то машина и остановилась у реки. Папа не знал, что по дороге ему встретится река, и не захватил с собой удочек. Но у старика рыболова их было три, и папа надеялся, что одну из них ему удастся выпросить.
Походив еще минуту вокруг рыбака, папа дрожащим от нетерпения голосом завел обычный рыбацкий разговор.
— К-клюет? — заикаясь, спросил он.
— Клевало… в прошлом году, — ответил старик, не отрывая глаз от поплавков.
— На червячка или на горох ловите? — продолжал папа.
— И на то и на другое не берет, — буркнул в усы рыболов.
— А поплевали?
— С утра только этим и занимаюсь… Вот весь улов. — И, не оборачиваясь, рыболов показал рукой на старую, изодранную галошу и дырявую корзину, валявшиеся рядом.
— А на кулебяку пробовали? — осенило папу, и он вытащил из машины рюкзак с пирогами, приготовленными для Пети.