Скидамаринк
Шрифт:
Пройдя по тропе «прогулки контрабандистов», я оказался на главной дороге, которая вела к усадьбе. Подойдя к дорожке из гравия, я с волнением смотрел на то место, где покоились тела, похороненные в морозный сентябрьский вечер.
Я позвонил несколько раз, но ответа не было. Я был, видимо, единственным, кто приехал так рано. По крайней мере, я так думал, пока звук клаксона не вывел меня из раздумий.
Обернувшись, я увидел Барбару за рулем Мерседес Родстер 70-х годов. Несмотря на новую для себя роль в качестве директора Института Мона Лизы, она не отказалась от своей привязанности к экстравагантным
– Я знаю волшебное слово, – сказала она, принимая тот насмешливый вид, который так подходил к ее личности. Я встретила Розу, когда она заканчивала свои рождественские покупки в деревне.
Она отпустила волосы и теперь носила очки в стальной оправе.
Я обнял ее, вдыхая аромат лаванды, исходивший от ее волос.
Она подняла голову, чтобы посмотреть мне в глаза.
– Рада видеть тебя, Тео.
Мне помешал ответить визг шин. Два парня в небольшом грузовике делали нам знаки открыть ворота, у них было поручение от Розы доставить рождественскую елку. Такую елку каждый ребенок мечтает видеть у себя. Роза приехала немного позднее. Обнявшись, я помог ей разгрузить ее Остин Мини, заваленный едой.
Оказавшись на кухне, я предложил помочь ей в приготовлении еды, но она дала мне понять, что я только буду мешаться.
– Если тебе нечем заняться, – сказала Барбара, – то помоги мне украсить елку.
– Тебе не понять, ты ничего не смыслишь в кулинарии.
– Тогда как ты просто экстраординарный повар.
– Именно. Помнишь мою запеканку из тыквы в Нью-Йорке?
– Ах ах ах!
– Что?
– Ничего, это было восхитительно, – сказала она, целуя меня в щеку.
Но я понял, что она сказала это, чтобы доставить мне удовольствие.
Мы провели большую часть дня в странной тишине, украшая елку, мы, которые раньше не могли не спорить и десяти минут.
После того, как я прицепил ветки падуба к зеркалу, я забрался на комод, чтобы повесить большой шар омелы. Таким образом, я оказался на одном уровне с Барбарой, которая, стоя на стремянке, закрепляла звезду на верхней ветке.
Тогда я ей просто сказал:
– Мне очень нравилось твое письмо.
Она попробовала улыбнуться, не глядя на меня. Я увидел, что ее глаза заблестели, и осмелился признаться себе в том, что и так знал уже два месяца: я снова был влюблен. К концу дня дом был полностью украшен, и нам удалось отвоевать у Розы право самим приготовить аперитив. Барбара приготовила особый, чисто американский напиток эгг-ног, состоящий из яиц, рома и сливок. Я взялся взбивать белки до пены, в то время как она смешивала желтки с сахаром, молоком и ромом. Мы уже собирались смешать все ингредиенты в стеклянной чаше, когда сотрудник курьерской доставки передал нам деревянный ящик, адресованный мне. Я был рад получить пакет, который так ждал, я дал ему щедрые чаевые и положил пакет под елку. Барбара воскликнула:
– Так это ты!
Президент, государственный секретарь по вопросам здравоохранения и помощник секретаря ООН прибыли на вертолете в 7:18 вечера. После нескольких неудачных попыток, вертолет все таки приземлился посреди лужайки. Первым вышел Магнус, за ним Витторио и Мелани, которая пыталась убедить охранников вернуться в аэропорт и дать ей отпраздновать рождество в кругу своих друзей.
Едва ступив ногой на газон, Магнус кинулся обниматься.
– Счастливого Рождества!
– Счастливого Рождества, господин государственный секретарь!
Я тепло поздоровался с Витторио. Мелани и Барбара обнялись от всего сердца и без всяких задних мыслей. Мы были счастливы снова объединиться. Ложкой дегтя в бочке меда были пять телохранителей, которые отказались оставить нас в покое. Двое встали перед дверьми, третий пошел к вертолету. Остальные двое пошли за нами в дом.
Войдя в гостиную, все зааплодировали Розе. Рядом с зажжённой елкой стоял стол с кружевной скатертью, полностью уставленный яствами. В центре стояла большая кастрюля с супом из устриц, окруженная пятнадцатью небольшими пирогами и огромной индейкой.
Витторио откупорил первую бутылку шампанского.
– Что это? прошептал мне на ухо Магнус, указывая на деревянную коробку од елкой.
– Подарок от Деда Мороза, – ответил я с серьезным видом.
– Для для меня?
– Без сомнения, мы же находимся у вас, не так ли?
Он схватил нож и отправился открывать крышку.
– Невероятно, – пробормотал он, вынимая с волнением бутылку шато-марго.
– Три бутылки Конан Дойла, – добавил я.
– Я вижу, – сказал он совсем тихо, – я вижу. 1900-ый год был годом потрясающих вин.
– Говорят, что это абсолютное совершенство, – гордо сказал я.
– Это так, – ответил знаток, продолжая гладить наклейки. Год ослепительного богатства, которого осталось очень мало.
– Это коллекционные экземпляры, – предупредил я. Их нужно не пить, а хранить.
– А, да? Ну, да конечно, конечно, – сказал он разочарованно.
Чтобы перекусить, он подошел к столу, и, не забывая о своих корнях, в первую очередь потянулся к икре, блинам и водке.
– Несомненно, это лучшее, что делает Россия сейчас! сказал он, проглотив целую ложку икры.
– Правда, что яйца осетра обладают свойствами афродизиака, Магнус? – спросила Барбара, чтобы поддразнить его.
– Бесспорно, мисс Вебер! ответил он, глотая рюмку ледяной водки.
В свою очередь Мелани намазала блины тонким слоем икры. Но прежде чем начать есть, она почувствовала, как на плечо легла рука охранника, который сказал, что должен первым пробовать все то, что она собирается есть. Он не хотел ничего знать: ему заплатили, чтобы он охранял президента, и ничто не могло заставить его уклониться от своих обязанностей.
Магнус посмотрел на него с раздражением, и на минуту мне показалось, что он вышвырнет его на задний двор. Потом он вздохнул, вспомнив, что является государственным деятелем, и что такой акт может привести к политическому скандалу, и он будет вынужден подать в отставку.
– Не волнуйся, – ответила Мелани философски. Только с такими условиями я смогла оказаться сегодня здесь, но я все предусмотрела.
Она шепнула пару слов на ухо охраннику, и он сразу ушел что-то искать в вертолете. Меньше чем через минуту он положил на стол небольшой белый чемодан из стали со знаками Белого Дома. Мелани открыла его аккуратно.