Скиннер
Шрифт:
СИСТЕМА В НОМИНАЛЬНОМ СОСТОЯНИИ – ДИАГНОСТИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ?
Кич подумал и решил, что в этом не было смысла.
ОТМЕНИТЬ АНАЛИЗ.
Он отключил шланги от гнезд и убрал их в устройство очистки. Индикаторы погасли, когда он застегивал комбинезон.
– Можешь приземляться, – сказал он хуперу.
Пилот кивнул и направил воздушное такси к одной из эстакад, а Кич сжал в серой пятерне висевший на шее ромб. То, что он смог сделать, было лишь временной мерой – в лучшем случае. Скоро ему предстояло принять решение, которое он откладывал в течение почти сотни лет. У него было три варианта: он мог потерять остатки органического мозга и тела и стать полностью ИР, он мог умереть или выбрать линию поведения,
Кич расплатился с весьма довольным хупером и проводил взглядом помчавшееся в сторону города такси, несомненно, в надежде подобрать застрявшего там катадапта. Он подошел к краю посадочной площадки и стал смотреть вдоль высокого склона дамбы на вращающиеся автоматические пушки, что вели наблюдение за кромкой моря. Моллюск в перламутровой синей спиральной раковине вылез из воды и пополз по стене. Пушка оказалась над ним, когда он не успел подняться и на метр от кромки воды, между пушкой и моллюском появились красные линии лазерных лучей, мерцающих в клубах повалившего из многочисленных отверстий в раковине дыма.
«ИНФОРМАЦИЯ: НАГРУЗКА НАСОСА БАЛЬЗАМА НИЖЕ 20%», – отдал он команду.
ПАРАМЕТРЫ ФУНКЦИЙ ВНЕ ДОПУСТИМЫХ ПРЕДЕЛОВ: ПОВЫШЕНИЕ НАГРУЗКИ НАСОСА БАЛЬЗАМА НА 8%.
ИНФОРМАЦИЯ: НАГРУЗКА НАСОСА БАЛЬЗАМА НЕ ВЫШЕ 20%.
Сообщение исчезло, и ближе к одной стороне появился мигающий индикатор ожидания.
ИНФОРМАЦИЯ: ПАРАМЕТРЫ ВСЕХ ДАТЧИКОВ ВНЕ ДОПУСТИМЫХ ПРЕДЕЛОВ.
Появился список, который начал прокручиваться снизу поля зрения левого глаза. Список начинался с датчика В1.
«ОТМЕНИТЬ», – отдал он команду.
На запрос серверу о нахождении ближайшей аптеки пришла информация, что она расположена всего в нескольких сотнях метров от того места, где он стоял. Оглянувшись, Кич почти сразу увидел приземистое здание на краю пустой посадочной площадки. Сквозь высокие окна, закрытые армированным стеклом, виднелись бесконечные ряды стеллажей с товарами; торговля не упускала своего шанса в любом из миров, в которых ему довелось бывать. В сопровождении чемодана он поднялся по металлическим ступеням и, остановившись у дверей, нажал на кнопки «ждать» и «безопасность» на крышке чемодана, – щелкнув замками, тот тяжело упал на пластобетон.
Раздвижные двери впустили Кича в магазин-автомат с небывалым ассортиментом товаров. Когда он подошел к первому прилавку, рядом мгновенно появилась автоматическая тележка. На ее задней стенке находился небольшой экран с сенсорным пультом, при помощи которого Кич ввел: «Ингибиторы интертокс».
Несколько секунд тележка жужжала и щелкала, потом повела его к боковому проходу. Скоро он оказался у стеллажа, заставленного разнообразными упаковками с лекарствами, начиная от микрокапсул и заканчивая пятилитровыми бутылками и банками. Настенный дисплей засверкал, как витрина с драгоценными камнями, отображая торговые марки и названия. Кич пошел вдоль дисплея, пока не обнаружил цилиндры, похожие на те, что вставлялись в устройство очистки. Едва пара цилиндров оказалась у него в тележке, как на дисплее появилась цена. У выхода из магазина он бросил пару прозрачных восьмигранных шиллингов в сборный лоток тележки, взял лекарство и поспешил на улицу. Спускаясь по ступеням, Кич по привычке задумался о том, как такая система справлялась с воровством. Несомненно, магазином-автоматом управлял искусственный интеллект, следивший за ситуацией несколькими сотнями маленьких глаз. Эта мысль получила мгновенное подтверждение.
– Сообщение для Сэйбла Кича, – раздался голос из звукового канала стимулятора.
– Слушаю.
– Согласно отчету вы приобрели «интертокс вирекс 24». Вам следует знать, что период активного действия всех лекарств «интертокс» в рейфикационных бальзамах составляет не более семи минут.
– Я знаю.
– Благодарим за внимание, – сказал голос, и канал отключился.
Прижав контейнеры к груди, Кич вдруг понял, что ему была приятна эта забота. А что касается оттенка горечи в ней, то он был приглушенный, едва заметный.
Утренний ветерок стих, и солнце стало почти невидимым на небе цвета патины. Лишившемуся работы парусу надоело висеть на реях, он сложил крылья и, поднявшись к топу, лениво жевал кусок червя-носорога. Некоторые матросы, свободные от вахты, спали, остальные занимались делами, до которых не доходили руки, пока судно находилось в движении. Энн со своей командой спустилась в трюм и проверяла сохранность корпуса. Эта работа не была обязательной, потому что крепкая древесина ян никогда не гнила и очень редко повреждалась. Борис неторопливо смазывал рулевые тросы, а Планд командовала парой драивших палубу молодых матросов и явно наслаждалась своей властью над ними, так как сам выполняла эту работу всего несколько рейсов назад. Пек чрезвычайно тщательно чистил дробовик, верой и правдой служивший ему больше ста лет, хотя, учитывая замененные в нем части, оружие вряд ли можно было назвать настолько старым. Он умышленно не занимался тяжелой работой, потому что знал, что ему предстоит.
– Пек, иди сюда, – приказал Амбел.
Пек поднял голову. Почему-то именно он выполнял эту часть работы, хотя он предпочел бы, чтобы выбрали кого-нибудь другого. Пришлось передать ружье и чистящиеся принадлежности драившему леер Голлоу.
– Давай, Пек, займемся делом.
Капитан хлопнул его по плечу, потом наклонился и поднял пролежавший всю ночь у стенки носовой надстройки желчный пузырь. Они протащили его по палубе к кормовой лебедке, вызвав недовольное ворчание драивших под командой Планда палубу матросов, потом положили в грузовую сеть и подняли над палубой. Пузырь висел завязанным концом вниз, Амбел подставил под него принесенную раньше бутыль из зеленного стекла, а в горлышко бутыли вставил широкую воронку. Вся команда, перестала работать, собравшись посмотреть, как капитан развязывает пузырь, чтобы густая желчь потекла из него воронку и, через нее, в бутыль.
– Воду, – приказал капитан, вынимая из ножен охотничий нож и втыкая его в верхнюю часть пузыря.
Планд передал Пеку ведро, а Амбел вставил воронку в только что сделанную прорезь наполнил пузырь водой, вставил воронку обратно в бутыль и принялся осторожно сжимать и разжимать пузырь, чтобы остатки желчи попали в раствор. Так бутыль оказалась наполненной до горлышка. Капитан вставил пробку, залил ее смолой из водорослей и поставил свою печать.
– Полагаю, получим грамм десять спрайна, – заметил Пек. – Сколько он сейчас стоит?
– Восемьдесят два шиллинга за грамм, – сказал Борис.
– А сколько это в настоящих деньгах?
Пек переместил балку лебедки за борт и развязал узел на тросе грузовой сети. Пузырь упал в воду, но, словно понимая, что это такое, ни одна морская тварь не бросилась пожирать его. Все рассмеялись шутке, потом почтительно замолчали, когда капитан поднял наполненную бутыль и осторожно понес ее к люку кормового трюма. Пек снова переместил балку лебедки и привязал сеть рядом с люком.
Амбел положил бутыль в сеть и закрепил ее, прежде чем открыть люк и спуститься в кормовой трюм. Пек поднял сеть над палубой, переместил балку лебедки так, чтобы сеть находилась над люком, и опустил драгоценный груз в трюм. Только капитан имел право закрепить бутыль в специальной раме, вернее, это было его обязанностью. Каждый хупер знал историю о рыбаке, уронившем бутыль с желчью пиявки. Его, привязав тросом за ногу, сбросили за борт в кишевшую пиявками воду и тащили за судном целый день, прежде чем команда простила его. Вернее, такую историю рассказывали бывалые матросы молодым,