Сколько костей!
Шрифт:
– Итак, вы по поводу Филиппин Пиго? – спросил я наконец.
– Она не исчезла. Она сбежала от старухи.
– Кто сказал, что она исчезла?
– Как?.. – воскликнул он, вытянув шею вперед. – Ах, да! Я понимаю. Вы хотите знать, откуда нам известно о том, что старуха обратилась к вам. От полиции, старина.
– Вот как. Полиция в курсе.
– Что значит в курсе? – Он снова вытянул вперед шею. – Нет, не в курсе. Мой друг написал им. Сейчас я вам все объясню. Филиппин Пиго сбежала с моим другом.
– Вашим другом?
– Его имя не имеет значения, – заявил Прадье высокопарным тоном. – Я не знаю всех подробностей, всех... как бы это сказать... психологических тонкостей, но факт тот, что они встречались, мой друг и она, а потом мой друг уехал за границу, так как он занимается бизнесом, и Филиппин решила поехать с ним, потому что она его любит. Он тоже любит ее. Это, так сказать, лав стори [2] , что вы хотите... Но если вы спросите меня, почему Филиппин ничего не объяснила своей старухе, то я, извините, не в курсе, это, видите ли, конфликт между поколениями и прочее, и прочее, вы меня понимаете?
2
Любовная история.
Я его понимал.
– Вы знаете Филиппин?
– Да, разумеется, – он бросил на меня недоверчивый взгляд. – Да, но не так, чтобы очень хорошо.
– Она блондинка или рыжая? – спросил я.
В течение нескольких секунд он сидел с раскрытым ртом, а выражение его лица было попеременно испуганным, злым и плутоватым.
– Ну и шуточки! – воскликнул он. – Она брюнетка!
Он весь сиял от сознания, что избежал расставленной для него ловушки.
– Как зовут вашего друга? Где он находится?
– Сожалею, но этого я вам сказать не могу.
– Вы полагаете, что я поверю вам на слово?
– Нет, конечно. – Сияя еще больше, он порылся во внутреннем кармане пальто, которое предварительно расстегнул, но не снял. – У меня есть письмо. Письмо от Филиппин. – Он достал толстый конверт, на котором было напечатано: "Месье Э. Тарпону", и протянул его мне.
– Ей следовало написать письмо матери, – заметил я, вскрывая конверт. – Я советую вам навестить ее мать.
– Тарпон, вам когда-нибудь уже приходилось объясняться с чьей-нибудь матерью? Только откровенно... Она будет вопить как резанная, так что примчатся соседи... Она выцарапает мне глаза... вцепится в мои волосы... А ведь они влюбленные! – неожиданно воскликнул Прадье с пылом. – Они хотят, чтобы их оставили в покое! Разве это не понятно?
Я пробурчал что-то нечленораздельное. В конверте лежал сложенный лист бумаги большого формата. Бумага была толстой, с одной стороны гладкой, а с другой – шероховатой, светло-коричневого цвета. Внизу гладкой стороны стояла подпись во всю ширину листа, примерно на пятнадцать – восемнадцать сантиметров. Подпись была сделана маркировочной машиной с войлочным валиком. Глядя на бумагу, складывалось впечатление, что это обратная сторона листа, вынутого из пишущей машинки, на котором печатали без ленты, так как вся его поверхность была покрыта выпуклостями.
– Что это такое? – спросил я.
– Это шрифт для слепых, – ответил Прадье. – Бедняжка Филиппин слепая от рождения.
– Это напечатано на машинке?
– Не знаю, я ведь не слепой. Меня попросили передать это вам.
– Нет, старина, это несерьезно, – сказал я. – Напечатанный на машинке текст – это несерьезно. Мне самому следовало бы выцарапать вам глаза, а затем вызвать полицейскую службу оказания помощи. Возможно, я так и сделаю.
– Для начала, – возразил Прадье, – вы могли бы позвонить офицеру полиции Коччиоли. К вашему сведению, мы уже передали в полицию сообщение дочери мадам Пиго, и представьте себе, что полицию оно полностью удовлетворило. Если вы вызовете полицейскую службу оказания помощи, то это только усложнит как мою, так и вашу жизнь, хотя пользы от этого не будет никакой.
– Вы можете дать мне свой адрес?
– Я предпочитаю этого не делать.
– Хорошо, – произнес я. – В таком случае я предпочитаю позвонить в полицию.
Лицо Прадье стало очень напряженным.
– Послушайте, Тарпон...
В этот момент зазвонил телефон. Я снял трубку. Прадье взглянул на часы. У него были дешевые часы, и, чтобы, узнать по ним время, нужно было нажать на кнопку другой рукой, после чего загорались цифры.
– Месье Тарпон?
– Я слушаю. – Мне показалось, что я уже слышал этот голос.
– Это говорит мадам Пиго. Марта Пиго. Мне необходимо срочно встретиться с вами. – Она кричала в трубку, но не думаю, что Прадье мог услышать ее. На всякий случай я плотно прижал трубку к уху.
– Если хотите, я приеду к вам, – предложил я.
– Нет, не стоит встречаться ни у меня, ни у вас. На вокзале Сен-Лазар, в зале "Па пердю" [3] , в семь тридцать.
– Я могу быть там раньше.
Прадье тем временем прикурил вторую сигарету и спокойно смотрел на меня сквозь голубоватый дым.
3
Потерянные шаги (франц.).
– Нет, в семь тридцать.
– Хорошо.
Она повесила трубку, а я нажал на рычаг указательным пальцем.
– Прошу прощения, – обратился я к Прадье, пытаясь привлечь его внимание к цифре семнадцать, которую я набирал.
– Я же сказал, что не стоит звонить в полицию, – запротестовал он, вставая с места.
Я выдвинул ящик стола, в котором лежали словарь и шахматы. У меня есть оружие, но оно хранится в бельевом металлическом шкафу, под простынями.
– Если вы сделаете шаг к двери, – предупредил я угрожающим тоном, – я вас пристрелю.
Он нагло рассмеялся мне в лицо, повернулся ко мне спиной и, сунув руки в карманы, направился к двери. Я швырнул трубку на рычаг и бросился вслед за Прадье. Я настиг его как раз в тот момент, когда он открывал входную дверь. Он развернулся и, вынув руку из кармана, направил кулак в мою челюсть. Я пригнулся и нанес ему головой удар в грудную кость. Мне было очень больно, а он отлетел назад, раскрыв рот и с глухим шумом врезался в дверь кухни. Я обернулся, чтобы отправиться в комнату за пистолетом, но тут кто-то открыл наружную дверь за моей спиной и ударил меня сзади по голове тяжелым предметом.