Скорбь Тру
Шрифт:
— Ты можешь показать мне, как ты это сделала?
— Ммм. Да. Конечно, — «позволь мне только заглушить эти разбушевавшиеся гормоны». Джемма показала ему, как пристегивать ремень и обезопасить ребенка, потом вылезла из грузовика, туда, где стоял он.
Мужчина вытянул огромные руки над головой и оперся ими о крышу грузовика, заблокировав ей выход, посмотрев на нее своими пронзительными синими глазами. Ее пульс ускорился.
— Ты очень много знаешь о детях.
Ей стало трудно дышать.
— Я женщина. Мы много чего знаем.
Его
Понимая, что он не знает, как обезопасить ребенка, она обратилась к нему.
— Вот, давай я.
Джемма взобралась на колесо, чтобы видеть и доставать до сидений сзади и ремня безопасности, и почувствовала как его большая, теплая рука прижимается к нижней части ее спины. Она прикусила нижнюю губу, возбужденная его прикосновением, и занервничала, как будто он действительно был опасен. Опасно любящим по отношению к этим детям. Хорошо, она была возбуждена.
И, наверное, немного нервничала.
Трумэн заглянул через ее плечо, чтобы видеть, как она устанавливает кресло и объясняет пошагово, как это сделать и как пристегнуть Кеннеди. Девушка обернулась, чтобы спрыгнуть, и он, обернув одну свою руку вокруг ее талии, снял ее с колеса. За несколько секунд она почувствовала его жесткие мышцы пресса, и вновь тепло разлилось по ее телу. Тру поставил ее на ноги и посадил Кеннеди в кресло, не обращая внимание на искры, вспыхнувшие между ними.
Как это вообще возможно?
Он закрыл дверцу грузовика, взял с тележки ее сумки и оглядел парковку.
— Где ты припарковалась? — его глаза нашли «Honda Accord», припаркованную во втором ряду под уличным фонарем. — О, приятель. Кого-то ударили в бок.
— Это было не мое желание, — она протянула руки к сумкам, — какой-то придурок ударил меня, когда я была на работе, и смылся. Страховая компания увеличит мне цену, если я подам еще одну жалобу.
— Еще одну…? — веселые искорки появились в его глазах.
— Я — магнит для плохих водителей. Меня ударили дважды. Ну, хорошо, трижды, если считать последний раз.
— Приезжай в автомастерскую «Whiskey» завтра после работы. Я исправлю это повреждение для тебя бесплатно. Не надо обращаться в страховую компанию в твоем случае, и это идеальный способ поблагодарить тебя за помощь.
— Это слишком много для маленькой помощи с моей стороны, — «он что, сумасшедший? Это работа стоит несколько сотен долларов, если не больше».
Трумэн подошел ближе, и ее сердцебиение снова ускорилось. Он казался выше и шире в лунном свете, что заставило ее глубоко почувствовать свою беззащитность и уязвимость. Мужчина изучал ее без улыбки, но уже и не смотрел взглядом сторожевой собаки, который она увидела, когда впервые взглянула на него.
— Ты сэкономила мне время блуждания по «Walmart» и сотни долларов, когда я чуть не купил неправильные памперсы, еду, детскую одежду, и Бог знает что еще. Пригони свою машину в мастерскую завтра, — он произнес последнее предложение с неким спокойным утверждением, не давая тем самым возможности отказаться.
Она хотела взять свою машину, но только по другой причине — чтобы увидеть его снова, но это казалось в корне неправильным — принимать такую услугу за то, что она оказала ему незначительную помощь.
— Но…
Он прижал свой палец к ее губам, успешно обезоруживая своей внезапной ослепительной улыбкой.
— Приезжай на ней в мастерскую после работы. Я починю ее на выходных, и к утру понедельника она будет готова. Это займет всего несколько часов, мы сможем произвести починку в автомастерской, так что ты не останешься без машины.
— Трумэн, но это слишком много, — настаивала она, — а там нужна будет покраска?
— Я так не думаю.
— Но как…?
— Я не могу рассказать тебе все мои секреты. Ты очень хорошо разбираешься в вещах касающихся детей. Я же мастер на все руки, что касается машин, — слабый огонек загорелся в его глазах. — Приезжай завтра. А сейчас уезжай, чтобы я был уверен, что ты в безопасности, прежде чем отправлюсь с детьми домой.
Она кивнула, сделала шаг в сторону, повернулась и сказала.
— Не укладывай Линкольна на животик, когда он спит. И используйте мазь для кожной сыпи. Это поможет.
— Я все запомнил, — сказал он, наблюдая, как она открывает дверь своей машины. — Еще раз спасибо. Увидимся завтра.
Джемма почувствовала его пристальный взгляд на себе, когда забиралась на водительское сидение. Это был тот же взгляд охранника, которым он наблюдал за детьми.
Когда она выехала с парковочного места, о мороженом было забыто, девушка еще никогда не испытывала такого всепоглощающего счастья.
Глава 4
Трумэн был совершенно уверен, что это утро и последующая ночь были самыми длинными в его жизни. Прошлой ночью он уложил детей спать, разложил покупки и занялся сбором детской кроватки. Линкольн проснулся, как ему показалось, минут десять спустя, но на самом деле прошел уже час. Потом малыш проснулся спустя два часа, потому как проголодался. Сегодняшнее утро было сумасшедшим: кормление, смена памперсов, купание, опять смена памперсов. Это сильно отличалось от его обычного утра, когда самый большой ажиотаж, с которым он сталкивался, был в 7.30 утра в магазине этажом ниже. Тру даже душ принять не успел, так как боялся оставить детей без присмотра. Как родители справляются с этим в одиночку?
Завтра он примет душ сразу после того, как перед рассветом покормит Линкольна и снова уложит его спать.
На часах было 7.45, а значит, пора снова покормить мальчика, и на этот раз не в магазине. Малыш поест в машине. Тем временем Кеннеди счастливо играла в детском манеже, хотя она понимала, что слишком взрослая, чтобы оставаться там надолго. Он должен будет разобраться со своим графиком. Черт, ему нужно будет подстроить график под свою нынешнюю жизнь.
Дверь офиса открылась, и Дикси Виски просунула свою голову внутрь. Ее красные волосы и широкая улыбка осветили гараж.