Скорбный день. Часть 2
Шрифт:
– Что ты заладил об одном и том же? Книга да книга, - Ева все больше распалялась. – Ничего с ней не случится. Ни Дей, ни кто-нибудь другой не в состоянии до нее дотронуться.
– Но ты в состоянии, - возразил он. – Что помешает Асмодею выкрасть тебя и заставить сорвать последнюю печать? Ты готова была это сделать ради спасения матери. Мало ли еще найдется рычагов воздействия?
– Он не такой, - заявила Ева.
Ее ответ ошеломил Алекс. Не меньше минуты он молча смотрел на нее, а потом запрокинул голову и расхохотался.
–
– Кто сказал, что ему придется выбирать?
– Ты действительно не соображаешь? – Александр встал с кресла, подошел к кровати и навис над Евой. – Воспользуйся мозгами. Бог наделил тебя ими не без причины. Напрягись и подумай. Зачем Асмодею книга? Не торопись с ответом.
Ева изо всех сил старалась не показывать, насколько ее зацепили слова Алекса. Прежде чем ответить она, как он и просил, выдержала паузу, а потом сказала:
– Он хочет помочь отцу.
– Что? – лицо Алекса вытянулось.
– Дей любящий сын. Что в этом плохого?
Алекс сел рядом с ней на кровать, потер лоб, собираясь с мыслями.
– Ну, хорошо. Допустим, я поверил в бескорыстную сыновью любовь. Но чем Красному Дракону поможет закрытая книга?
По тону Алекса было ясно, что он ни капли не верит в привязанность сына к отцу. Ева сочувствовала ему от всей души. Конечно, тяжело принять за чистую монету добрые отношения между родителями и детьми, когда у самого в семье с этим не заладилось.
– По-моему, тут дело не в помощи, а в идеи. Асмодей приносит книгу и получает за это звание «лучший сын года».
– Так и вижу, как Дракон обминает его и плачет, - не удержался от едкого замечания Алекс.
Ева вскочила на ноги. Вечные подколы и намеки на ее скудные умственные способность вконец достали. Она взорвалась:
– Хорошо, Асмодей – наглый, лживый лис. Мне не стоило ему доверять. Но тебе не приходило в голову, что если бы я позволила себе так думать, то просто не смогла бы отдать ему книгу? И ты бы до сих пор гнил в подземелье.
– Пытаешься убедить меня в том, что эта жертва ради меня?
Ева медленно выпустила воздух через сложенные трубочкой губы, а потом также медленно вдохнула через ноздри. Этому способу успокаиваться научил ее Рома. Она повторила все несколько раз. Убедившись, что гнев отступил, Ева ответила:
– Разве это так невероятно? Я подставила тебя, я же все исправила.
– До чего трогательно, - хмыкнул Алекс.
– Я рассказала Максу о том, что было между нами, - признание вырвалось само собой. Просто ей до нестерпимого зуда в ладонях хотелось стереть наглую улыбку с лица Алекса.
– Что он ответил?
– Он меня простил.
– Макс прямо-таки образец христианского смирения. Повезло тебе с парнем.
– Так и есть, - кивнула Ева. – Мы любим друг друга. Я совершила ошибку, но мы это преодолели. Больше такого не повторится.
– Ты в этом уверена? – Алекс шагнул к Еве.
Она прекрасно знала, что от него можно ожидать чего угодно и попыталась улизнуть в ванную. Там она бы заперлась. Алексу бы ничего не оставалось, как отступить. Но парень был проворнее. Он отрезал Еве путь к спасению, зажав ее в угол рядом с дверью в ванную комнату.
– Что ты там лепетала насчет ошибок? – спросил Алекс.
Он стоял слишком близко, мешая Еве сосредоточиться. Темные пряди волос падали Алексу на лицо, придавая ему воинственный вид, и Ева вспомнила, как легко, одним касанием ладони, он забрал у человека жизнь. Сейчас эта самая ладонь лежала у нее на талии. Это пугало ее и вместе с тем возбуждало. Оказаться во власти Смерти было весьма волнующе.
– Я ничего к тебе не чувствую, - Ева нашла в себе силы на ложь.
– Лицемерка, - Алекс вмиг ее раскусил.
Обвинение задело Еву, но она не показала вида.
– Ты с Максом не потому, что любишь его, - продолжал Алекс обличительную речь.
– Тебе так удобно. Ты боишься рискнуть, боишься, что твоя и без того непростая жизнь осложнится еще сильнее. И ты по инерции продолжаешь притворяться.
– В чем же мое притворство?
– В том, что у тебя якобы нет ко мне чувств. Они есть, и ты это знаешь.
Ева осмелилась поднять взор на парня и покачать головой. Она не надеялась, что Алекс ей поверит, она сама себе не верила, но продолжала упорно отрицать очевидное.
– Я могу поцеловать тебя, и ты меня не оттолкнешь.
Ева всхлипнула. Самое ужасное, что он был прав. Наслаждаясь ее поражением, Алекс не спешил переходить к действиям. Подчеркнуто неторопливо он расстегивал верхнюю пуговицу ее блузки. Ева словно попала под влияние гипнотизера и окончательно потеряла волю.
Ее спас случай. Алекс уже добрался до пуговиц на груди, но внезапно вскрикнул:
– Каково черта? – он отдернул руку и отступил на шаг.
Ева непонимающе уставилась на парня. Ничего особенного она не делала. Александр смотрел на свои пальцы - подушечки вздулись как от ожога.
– Любопытно, - Алекс недобро усмехнулся.
– Это не то, что ты думаешь, - оправдывалась Ева.
– Откуда тебе знать, что я думаю?
Предупреждая ее сопротивление, он схватил Еву за талию и крепко прижал к себе. Некоторое время она пыталась освободиться: билась его кулаками в грудь, вырывалась, пробовала скинуть его руку. Но довольно быстро обмякла, осознав бесполезность борьбы.
Сломав сопротивление, Алекс, стараясь не касаться кожи Евы, подцепил край блузки и отогнул, оголив Евину шею и грудь.