Скорми его сердце лесу
Шрифт:
Мы направились в сторону императорских садов. Они были открыты всем благородным жителям Нары, в беседках можно было отдохнуть в тени. Несколько чайных домов располагались на входе в парк, чтобы, прогулявшись и насмотревшись на диковинные деревья, перевести дух за пиалой ароматного чая или холодного кислого умесю [12] .
Сейчас мне было не до разглядывания листьев, цветов и лохматых облаков в небесах. Я наконец разозлилась и из-за этого шла быстро. Устав от моих односложных ответов и сердитого лица, Тоширо теперь шел рядом с Амэей, которая пунцовела, не поднимая ресниц. К
12
Умесю – японский ликер, приготавливаемый из слив умэ, сетю и сахара. Умэсю имеет кисло-сладкий вкус, а содержание алкоголя находится обычно в районе 10–15 %.
Генерал. Брат наместника. Выгодная партия. Выгоднее только за Императора-Дракона, но нельзя. Куча поговорок была на эту тему. Кровь, что река, – каждая течет в своем русле. Нельзя смешивать чистую человеческую кровь с чистой кровью ханъё.
Самая обидная была сказана беловолосым лисом-ханъё на приеме при дворе Императора, когда тот оглянул моего отца: обезьяне не тягаться с драконом. Людям не сравниться с ханъё. Мы в меньшинстве. Нами всегда правили ханъё: в эпоху Лисы, в эпоху Кота и вот сейчас, в сменившую ее двести лет назад эпоху Дракона.
Род ши Рочи должен был продолжиться и оставаться чистым.
Я шла так быстро и думала так увлеченно, что не заметила, как оказалась далеко за беседками, там, где стеной росли тисовые деревья, а мраморные плиты рассыпались шуршащим гравием под ногами. Одна. Рядом никого.
Наконец-то! Я вздохнула, обтерла ладонью шею и пошла дальше. Со всех сторон меня прятали ароматные азалии и мирты, чуть дальше журчал какой-то ручеек. Прохлада… Это хорошо. Хоть руки умою.
Тропинка вывела меня к пруду, окруженному свесившимися до самой воды ивами. Пахло стоялой водой, вышедшие погреться на солнце рыжие утки недоуменно посмотрели на меня. Я так устала, что села прямо на берег, смяв юкату, тяжело вздохнула и вытянула перед собой ноги в шелковых сэнгай [13] . Мы так спешили уйти, что я не успела переобуться во что-то более удобное.
13
Сэнгай – туфли, вытканные из шелка, которые носили во дворце придворные дамы.
– Ну что за глупая глупость моя жизнь! – Тихо пожаловалась я сидящей рядом утке. – Сначала Син со своими танцами, а теперь этот надутый… индюк!
– Что за Син? – спросила утка. Я сморгнула.
– А?
– Что за Син, спрашиваю.
Ругаясь и тряся хвостами, утки бросились в воду, оставляя расходящиеся в стороны волны. А рядом со мной сел на землю генерал. Он что, преследовал меня?
По моему телу пробежала волна дрожи. Я обернулась, рядом никого не было. Только мы вдвоем.
Я опасливо покосилась на генерала. Он сидел на расстоянии, смотрел на воду,
Мне захотелось уйти.
– Оставаться наедине с мужчиной – плохой тон… – прошептала я, когда молчание затянулось. Он лишь хмыкнул. Полез куда-то за пазуху. Что, неужели собирается вручить мне обручальный браслет прямо сейчас?
Нет. На протянутой ладони лежало яблоко. Я знала этот сорт – «поцелуй снежного лиса», совершенно белый, будто полупрозрачный, плод со стыдливо-румяным бочком. Такие росли только в Тайном, Запретном, Заветном (названий было много) саду, из него фрукты попадали на стол Императору-Дракону.
– Возьмите. Вы не завтракали.
Говорят, тот, кто отведает «поцелуй снежного лиса», продлит свою жизнь на одну зиму. Слухи, конечно, а вот кара за воровство была вполне реальной.
– Из Тайного сада нельзя воровать! Это… это преступление. Почти измена.
– Значит, не будете?
Хэджайм совершенно равнодушно нацелился вгрызться в яблоко. Живот заурчал, и я протянула ладонь.
В тишине только и было слышно, что хруст и плескание воды. Я ела, поглядывая на генерала. Что он за человек? Действительно украл яблоко?
Для меня?
Яблоко на вкус оказалось абсолютно заурядным. Не слишком сладким и рыхлым. Даже обидно.
– И давно вы знали о нашем союзе, генерал ши Тайра?
– По меньшей мере два месяца. Вы не в восторге, я смотрю.
Два месяца! Почему… Как он мог даже не сказать мне, не намекнуть?
– А вы были бы в восторге, если бы к вам в дом пришла неизвестная женщина и сказала, что она будет вашей женой?
Хэджайм немного повернулся ко мне. Окинул совершенно нечитаемым взглядом и дернул плечом.
– Смотря какая женщина.
И что это значит? На кокетство не похоже. Мне было неловко. А еще – очень сложно подавить раздражение. Хэджайм казался сверх меры отстраненным и самодовольным. И как он смел с таким вызовом говорить с моим отцом, верховным шаманом Императора-Дракона?
– Разве ваши родители женились по любви? Очень сомневаюсь в этом.
– И зря. Папа много раз рассказывал, что это была любовь с первого взгляда! Он увидел маму на празднике Заячьих Звезд и был покорен.
– В самом деле?
– Да.
Он помолчал, кинул в воду камень, вздохнул.
– Я думаю, дело было вот как. Родители вашего отца долгое время выбирали ему невесту. Рассылали во все стороны журавлей с портретами, собирали данные о наследстве, проверяли информацию о налогах, меряли шагами поля риса и, когда сошлись в мысли, что есть несколько подходящих пар…
– Вы так решили на мне жениться?!
Хэджайм выгнул бровь. Он развернулся ко мне всем корпусом и сказал тихо, но так, что вдоль позвоночника скатилась ледяная капля пота:
– Девушки должны говорить тихо. И я не люблю, когда меня перебивают.
Мне захотелось в спальню. В свою комнату, на футон, под одеяла.
– Вы еще совсем юны. Многого не понимаете. В моих планах не было скорой женитьбы.
– Тогда зачем?.. – прошептала я.
– Что? Я не расслышал.
Так тихо говорить или как?! Замечательно. Старый и глухой. Идеальная партия.
– Зачем вам жениться на мне? Почему сейчас?
Наверно, скажет что-то о долге. И промолчит о том, что ему надо оставить наследника, пока у него не отказало… то, что у мужчин отказывает. Скажет что-нибудь про чистоту крови. Но Хэджайм удивил меня.