Скоро полночь. Том 2. Всем смертям назло
Шрифт:
Но за время пребывания в «Братстве» Игорь тоже кое-чему научился. Были возможности.
– С прибытием, рад вас видеть, – пожал он руку поручика. И задержал ее в своей. – Только кое-что сразу уточним. Во-первых – не «господин Ростокин», а – корветтен-капитан. [65] Во-вторых – не совсем понял, «для оказания поддержки» или «в распоряжение»? Кто в данный момент ваш непосредственный начальник и где находится?
– Извините, герр корветтен-капитан, – все ж таки попытался сохранить лицо Оноли. – Мне не сообщили о вашем чине. Непосредственный начальник – капитан Ненадо, в настоящее
65
В Космофлоте Земли – звание, равное капитану третьего ранга ВМФ.
– Хорошо, поручик. Недоразумение снято. Принимай общее командование, мне оно уже вот где. Присаживайся, – указал на камень. – Держи карту. Вот наши позиции. Неприятель – примерно здесь… – Ростокин рассказал все, что успел узнать сам о численности и тактике дуггуров. – Личного состава у меня пока семьдесят человек. Большинство на передовой. Вооружение – только автоматы. Боеприпасов достаточно. Пять человек – в экипажах танков. Ими я буду руководить сам, тебе эта техника незнакома. По взаимному согласованию, конечно. Но бойцы у меня – своеобразные, так сказать. Имей это в виду.
– В курсе, – расплылся в улыбке Оноли. – И там видел, и на этих танках они же. Не беспокойтесь. Безобразиев не допустим и в атаку впереди себя посылать не будем. Я, позвольте доложить, всего три дня назад тысячи три этих монстров в Африке приложить успел. Кое-что соображаю. Одно удивляет – у вас они как-то очень вяло себя ведут. Там перли полковыми колоннами, на потери внимания почти не обращая… Мы на пулеметах стволы менять едва успевали.
– Может, вы их и научили кое-чему. Или замысел здесь другой. А сейчас я бы предложил обработать огнем вражеские позиции. От переднего края и на всю глубину.
– Сделаем. Прикажите «бочкаревкам» к нам оттягиваться.
– ? – изумился Игорь.
– Да, вы ж не знаете… Это при Керенском, в семнадцатом, появился такой «женский батальон смерти» под командой Машки Бочкаревой. Отчаянные были бабы. Оттуда и вспомнилось.
– Ясно. Сейчас распоряжусь.
Офицеры быстро, но без суеты отцепили минометы и зарядные ящики от бронеходов, и те немедленно умчались обратно.
С собой Оноли привез двадцать восемь человек. Шесть – минометные расчеты. Предельный минимум, подносить боеприпасы придется «местным». Остальные, по африканскому опыту, были вооружены «Взломщиками», «ПКМ» и имелся один «АГС-17» «Пламя».
Поручик-минометчик развернул буссоль и начал готовить данные для стрельбы.
– Всего вас сколько сюда доставили? – спросил Ростокин.
– Еще столько же. Хватит, – успокоил Валерьян. – Главное, не забывайте, огонь эти сволочи открывают с четырехсот метров, не раньше.
– Меня уже предупредили. Потому я ваших любимцев танковыми пушками держал за полверсты и дальше. Проблема в другом…
Со стороны горного склона начали появляться первые звенья отступающих девушек. На этот раз они несли с собой двоих раненых. Похоже, тяжело, потому что здоровья, сил и выдержки у них было больше, чем у самых закаленных солдат. Если сами идти не могут, значит, и вправду плохо.
Игорь вскочил и побежал навстречу, за ним Оноли и еще несколько офицеров. Чисто рефлекторно. Подготовку на уровне санинструктора имел каждый, универсальные походные аптечки двадцать первого века – тоже. Шульгин, как только увидел их у коллеги, военврача Ляхова, восхитился и немедленно велел Олегу наштамповать их несколько тысяч штук. После чего провел с рейнджерами специальные занятия.
– Что тут у вас?
– Покусали, – ответила крепкая темноволосая курсантка с номером триста восемь. – Четыре таких… – Названия для разновидностей боевых членистоногих придумать не успели, обходились жестами и описательными словами. – Прорвались сквозь заградогонь… Мы их все равно перебили, но вот…
В том-то и дело, что подобные существа обходились без оружия. Им хватало жвал, хелицер, клешней и других поражающих факторов, помноженных на скорость передвижения и относительную малоуязвимость.
Ранения выглядели неприятно. Глубокие, рваные. Хорошо, что по случайности крупные сосуды не задеты.
Девушек перевязали, ввели противошоковое и универсальный антидот, на одном из бронеходов отправили в Центр. Что выживут, сомнений не было, там у Дайяны и стационарный гомеостат есть, зато увиденное произвело на офицеров сильное впечатление. Бой с большими монстрами они вели, кому довелось, на большом расстоянии, бесконтактный, чисто огневой. В худшем случае – пулю поймаешь, так на то и шли с юных лет.
А здесь совсем другое. Будто стаи голодных волков на тебя охотятся, и даже хуже – у волков все же кое-какие мозги имеются, их напугать можно.
Оноли с минометчиком на ходу меняли план боя. Решили вместо классической артподготовки по тылам противника организовать атаку за огневым валом. Что это такое – большинство знало. Рейнджеры, после окончания Гражданской не ушедшие в частную жизнь, а оставшиеся служить, постоянно повышали квалификацию, изучая теоретически и на практике опыт всех грядущих войн ХХ века.
В этом эффективном, но достаточно опасном тактическом приеме главное – точно согласовать по времени и расстоянию маневр пехоты с огневыми налетами. В идеале штурмовые группы должны держаться строго на дистанции максимального разлета осколков, в паузах между залпами совершать очередной бросок, а пушкари в это же время согласованно переносить прицел на одно, в крайнем случае два деления угломера.
Так и пошли. Каждая из труб с предельной скоростью выбросила по опушке леса, где отмечалась наибольшая активность кработарантулов (можно и так назвать), по пять тяжелых осколочных мин. Хорошо, что грунт здесь был подходящий, каменистый, вдобавок и подмороженный. Мины разрывались сразу при ударе, не зарываясь в землю, и осколки разлетались, срезая все на своем пути, как хорошо отбитая коса – росную траву.
Рейнджеры рванулись вперед по двум направлениям – вверх по ущелью и левее, туда, где девушек атаковали крупные скопления инсектоидов.
За атакующей цепью двинулась вторая – прикрытия и зачистки, вооруженная в основном снайперскими винтовками, чтобы добивать прячущихся между камнями ракоскорпионов и с дальних дистанций пресекать фланговые прорывы.
Через полчаса боя передовой отряд вышел на последний, стометровый подъем к перевалу. Где-то совсем близко, на плоском пятачке и базировалась единственная десантная «медуза». По крайней мере, ее взлета никто не наблюдал.