Скоро тридцать
Шрифт:
– Джосайя, это моя подруга Элли.
– А, привет, – вяло бросил Джосайя без всякого намека на воодушевление.
И что она в нем нашла, ломала голову я, с неудовольствием наблюдая, как Нина гладит его по голове и что-то ласково мурлычет ему на ушко. Джосайя был абсолютно непривлекателен и вел себя как дурно воспитанный мальчишка. Я улыбнулась и суховато произнесла:
– Приятно наконец познакомиться.
– Ага, и мне тоже, – сказал Джосайя с угрюмым видом, не разнимая скрещенных на груди рук.
– Ну пока, птичка, – попрощалась со мной Нина.
Я наклонилась, чтобы чмокнуть ее в щеку, и заметила, что Джосайя притянул ее ближе к себе. Это был типичный жест собственника, ничего общего не имеющий
На улице Чарли подозвал такси.
– Устала? – спросил он.
Я не устала. И уж точно не имела желания возвращаться домой к автоответчику, на котором не мигает сигнал записанных сообщений, или, еще того хуже, нажимать кнопку в глупой надежде, что аппарат каким-то образом забыл о по ступивших звонках, и услышать в ответ противный компьютерный голос: «У вас. Нет. Новых. Сообщений». Целая неделя прошла с того вечера, как я неуклюже попыталась очаровать Теда, а он до сих пор не позвонил. И, как я пони мала, теперь уже не позвонит.
Мы с Чарли решили выпить по чашечке капуччино. Наше поколение не пьет простой кофе – мы пьем латте, или капуччино, или зеленый чай с соевым молоком. Такси притормозило перед моим домом, мы вышли из машины и отправились пешком в расположенный по соседству «Старбакс». Чарли заказал кофе: мне – кофе с обезжиренным молоком в высоком стаканчике и большую чашку мокко для себя, а я тем временем заняла два мягких кресла с лиловой обивкой. Усевшись, мы принялись болтать, как старые школьные друзья, обсуждая, кто женился, у кого родились дети, как странно вообще, что наши ровесники обзаводятся семьями и какими старыми при этом чувствуем себя мы. Хмель еще не совсем выветрился из моей головы, а от выпитого кофе появилось приятное ощущение тепла и уюта. Чарли много шутил и был таким же очаровательным, как на свадьбе Бет, хотя то и дело переводил разговор на то, как высоко его ценят на работе. Я как раз хотела спросить, по чему он до сих пор не женился, ведь для этого у него были все предпосылки: приятная внешность выпускника частного учебного заведения, солидный доход и жизнерадостный характер (мною двигало простое любопытство, личных мотивов не было и в помине), – как вдруг Чарли взял меня за руку, сплетя свои пальцы с моими, а другой рукой принялся поглаживать мою ладонь. Я знала, он находит эту ласку эротичной, да только у меня от нее очень скоро и очень сильно зачесалась рука.
Думаю, мне следовало ожидать чего-то подобного. В конце концов, после свадьбы Бет мы с Чарли вместе провели ночь – я затруднялась дать точное определение тому, чем мы занимались. Обжимались? Нежничали? Это не было сексом, так как наши гениталии не соприкасались. Мы не ласкали тела друг друга ртом, только целовались и пару раз легонько погладили друг друга ниже пояса. Англичане при думали для этого отвратное словечко «тискаться», и хотя оно всегда ассоциировалось у меня с тошнотой, подкатывающей к горлу, когда ты объешься шоколадом, смысл действий термин передавал верно. В общем, принимая во внимание, что нашу последнюю встречу мы с Чарли провели, занимаясь кое-чем – называйте это как хотите – на перед нем сиденье его «камри», нетрудно было догадаться, что ожидания Чарли в этот вечер несколько отличались от моих. Вдобавок он находился далеко от дома и проводил выходной день с бывшей подружкой. Мужики просто обожают секс в командировках, когда они могут по-быстренькому получить удовольствие и укатить домой, не утруждая себя необходимостью звонить даме на следующий день или приглашать ее в ресторан.
С другой стороны, я твердо намеревалась сохранить наши отношения с Чарли чисто платоническими и считать возню в машине всего лишь данью ностальгии, такой же, как покупка диска «Золотые хиты восьмидесятых».
– Чарли… – начала я, стараясь высвободить руку.
– Ничего не говори, – ласково промолвил он. – Я знаю, о чем ты мечтаешь.
– Нет, не дум… – возразила я, прилагая уже больше усилий, чтобы освободиться. Поскольку Чарли не выпускал мою руку, его потянуло вперед, и как раз когда мои губы сложились в трубочку для слога «ду», Чарли меня поцеловал.
В эту самую секунду в «Старбакс» вошел Тед. Оттолкнув Чарли, я подняла глаза и увидела, что Тед пристально смотрит на нас. Сердце у меня упало, а в животе начала подниматься тошнотворная волна, словно я переела слад кого. Тед взглянул на меня, на Чарли и на его руку, все еще переплетенную с моей. Я ясно прочла, как радость узнавания сменилась на лице Теда удивлением, а потом… Чем? Чем? Злостью? Ревностью? Безразличием?
Тед отвернулся и направился к стойке, чтобы сделать заказ. Наверное, он подумал, что у меня свидание. Я мучилась мыслью, захочет ли Тед увидеться со мной еще раз, а теперь, прежде чем я смогла это выяснить и убедить его, что отношения между нами вовсе не нелепость – хорошо, не такая уж нелепость, – он решил, что я завела парня. Тед искал повод, чтобы не связываться со мной – теперь он его получил.
– Это ведь Тед Лэнгстон? – возбужденно спросил Чар ли. – Да, кажется он! Ничего себе!
Я кивнула, чувствуя себя несчастнейшим созданием на земле.
– Привет, – поздоровался Тед, неожиданно появившись возле нашего столика с бумажным стаканчиком в руке. В брюках защитного цвета и до хруста отглаженной рубашке он, как всегда, выглядел безупречно.
Чарли выронил мою руку – точнее, оттолкнул ее обратно в мою сторону и вскочил с кресла. Он протянул ладонь Теду и забормотал:
– Мистер Лэнгстон, меня зовут Чарли Оуэн. Я так счастлив встретиться с вами. Я ваш давний, давний поклонник. А это… – Чарли уставился на меня, словно пытаясь вспомнить мое имя – имя женщины, с которой он потерял невинность.
– Привет, Элли, – громко сказал Тед. Даже чуть громче, чем надо. Он… выпятил грудь и стал похож на молодого петуха, собравшегося прокукарекать.
– Верно, Элли. Ее зовут Элли. Так вы знакомы? Элли, ты ничего мне не сказала, – упрекнул меня Чарли и посмотрел так, будто я была его женой и скрыла от него существование сумасшедшей сестры, которую упекли в дурдом после провала заговора, ставившего целью захват власти во всем мире. – Прошу вас, мистер Лэнгстон – вы позволите называть вас Тедом? – прошу, Тед, присоединяйтесь к нам, – суетился Чарли.
Тед – о ужас! – уселся напротив нас, элегантно поло жив ногу на ногу, и когда я уже думала, что ничего хуже случиться больше не может, Чарли, не переставая улыбаться во весь рот, небрежным жестом положил руку мне на бедро. Это движение не укрылось от Теда.
– Не знал, что ты с кем-то встречаешься, – с ледяной улыбкой процедил он, сверля меня своим беспощадным репортерским взглядом.
Я только мрачно пожала плечами. В самом деле, как он смеет? Сначала вел себя странно, оборвал поцелуй, испортив романтическое свидание, потом неделю не звонил, и вот на тебе – изображает из себя брошенного страдальца? Нет уж, это слишком!
– Мы с Элли воскресили старую любовь, – заявил Чарли, поглаживая меня по бедру.
Я готова была испепелить его взглядом. Лучше «услужить» мне он не смог бы, даже если бы сильно постарался. Я видела, что Чарли сбит с толку происходящим, что он недоумевает, откуда я знаю Теда и почему Тед так суров со мной. В то же время кое-что он все-таки понял, потому что вдруг резко почувствовал себя мужчиной, имеющим на меня полное право. Чарли упорно сопротивлялся моим попыткам сбросить его руку с моего бедра и вцеплялся еще сильнее, так что в конце концов я просто ойкнула и отодвинулась подальше, чтобы избежать синяков.