Скоро я стану неуязвим
Шрифт:
Диван обит поблекшей шотландкой; вид у мебели такой, точно ее неделями держали на улице. На полу, под грудой картонных коробок и упаковки, валяется механическая четырехпалая ладонь футов пять длиной, ярмарочной красно-синей расцветки. Вместо запястья — длинные провода, как будто руку вырвали из тела владельца. Трогаю прохладный, широкий палец на шарнирах. За спиной тихонько хлопает дверь, отсекая уличный шум. В комнате наверху слышны чьи-то шаги. В глубине здания раздается шум сливного бачка.
Неожиданно наступившую тишину нарушает только гул вентиляторов и жужжание
Должно быть, он здесь скрылся, когда закончились деньги на дворцы и острова, когда власти обнаружили остатки его оффшорных счетов и запрятанных запасов наличности. Совсем недавно…
Осматриваю сплетения диаграмм и схем, стараясь ни к чему не притрагиваться. Он начал, с пяти или шести готовых компьютеров, от которых мало что осталось. Провода, непонятные штуковины, неведомо для чего предназначенные соединения, распиленные микросхемы, утопленные в неизвестных жидкостях в бумажных стаканчиках из «Бургер кинга». Передо мной — суперкомпьютер. Все детали куплены в ближайшем магазине радиотоваров; он собственноручно собирал свои безумные устройства, ползал вокруг на коленках. В уме ему не откажешь.
Надо бы вызвать подмогу, но хочется понять, чем он занимался. Присаживаюсь на матрас, высматриваю, как бы подключиться к одному из компьютеров. Мои разъемы уже устарели…
Данные мелькают на экране бело-голубыми кодами ASCII… Замысловатый образчик машиностроения, основанный на поперечных силах и инерции вращения. На диаграммах — Земля, оплетенная паутиной силовых линий, тысячи крошечных векторов. Здесь моделируется или контролируется нечто огромное, сложное… но мне не хватает математического аппарата. Начнем с того, что умники, способные понять такие штуки, находятся в лагере противника… С полдюжины линий на схеме пересекаются, сходятся к некоему символу или наброску, диаграмме, похожей на удар молнии. Рядом красуется вопросительный знак. Похоже, Доктор над этим еще работает. Тут же — жирно подчеркнутый комментарий: «Больше силы! Неуязвимость!».
Страницы орбитальных расчетов: движение астероидов, планет, комет; ряды цифр… Дальше начинаются странные каракули — схематичный набросок толстяка, драгоценный камень… Звезды и правительства, герои и злодеи соединяются пунктирными линиями, пронизывающими пространство, время и иные измерения. Наверное, так выглядит мир для супермозга… Замечаю упоминания о Деве, Черном Волке, остальных «Чемпионах». Себя не вижу… или я — это буква «Ф»? Что ему обо мне известно? Оно мне надо?
Загружаю все к себе, настороженно вслушиваюсь, не звучат ли шаги в коридоре? Впрочем, не думаю, что он вернется.
Выходя, замечаю кое-что еще… На кухонном столе лежит копия огромной механической ладони, но на этот раз — человеческих пропорций, нетронутая, с хитроумным шарниром в том месте, куда крепится рука. Моя, например — знакомая, мастерская работа.
Возвращаюсь к «Чемпионам»; стою перед гигантским экраном в Зале антикризисного управления. Рассказываю о своих находках: ключ, мотель, диаграммы. Вывожу на дисплей расчеты Доктора… Все внимательно следят за аналитическими выкладками.
Черный Волк лихорадочно строчит, не глядя на меня. Перечисляю все, кроме последней находки…
Закончила. Черный Волк и Дева начинают говорить, подхватывая фразы, начатые друг другом.
— Отличная работа, Фаталь, — произносит он, не поднимая глаз.
— Великолепно. Все складывается! — Дева недобро улыбается. — Вот и доказательство. Он занялся магией.
— У него отчаянная ситуация. Время ограничено.
На экране — коловращение сфер вокруг Солнца. Через несколько дней наступит критический момент.
— Ладно, а это что? — показываю на молнию.
— Какая разница? Главное, чтобы ему это не досталось.
— А комната какая? — спрашивает Лили.
— Да так… жилище злого, поиздержавшегося студента. — Я пожимаю плечами.
Вид у нее нерадостный.
— Ты права, он — в безвыходном положении. По-моему, он попытается захватить мир.
Черный Волк неестественно неподвижен, все еще затянут в черную кожу. Что-то беззвучно произносит. Присматриваюсь, читаю по губам: «Светопреставление».
Он пристально изучает доску, сплошь исчерченную красными, зелеными, синими, желтыми диаграммами. Похоже на расчеты Доктора Невозможного… Интересно, какой злодей получился бы из Волка? Почему он выбрал другую дорогу? Вспоминаю запустение в номере Доктора, запахи гниения.
— Злодеям Сполох был не по зубам… А что, если его убил герой? — мрачно цедит Черный Волк.
— Ты знаешь всех зарегистрированных суперменов, — скучающе тянет Дева. — Я могла бы. Ты мог. Кто еще?
— Лили.
— Нет. Я за нее ручаюсь, — уверенно заявляет Дева. Интересно, почему?
— Нужно расширить список.
— Начал — так договаривай! — поднимается со стула Дева.
— А может, это Скипетр эльфов? — Черный Волк нерешительно облизывает губы. Нервничает.
Наступает тишина. Эта тема — табу. Лицо Девы непроницаемо, но, похоже, она в смятении и… встревожена? Втайне благодарна Волку за эти слова? Хочет свести счеты с мачехой?
Сразит любого смертного врага…
Лаборатория Черного Волка где-то на верхних этажах. Глубокой ночью, в половине третьего, я отправляюсь на поиски. Все уснули, в здании тишина. Бродя по этажам, я, наконец, натыкаюсь на лабораторию. На двери кодовый замок, но такие штуки мне не помеха.
Внутри — прохлада и темнота; рабочая зона ярко освещена галогенными лампами. На нем рубашка и маска. Багровые синяки напоминают о вчерашней драке.
— Фаталь, — он не отрывается от покадрового просмотра видеозаписи сражения на большом плоском экране. Эльфина застыла, раскрыв рот в немом боевом кличе.
— Хм… привет.
Он переключает изображения. Доктор Невозможный пронзает тростью кого-то за кадром.
— Посмотри-ка… раньше была другая штука… У него новый жезл.
— Жаль, что я все пропустила.