Шрифт:
Эрни! Ник! Притормозите! Сенатсу нашла прорыв!
Голос из коммутатора звучал взволнованно, но ни один из водителей даже не потрудился взглянуть на него. «Прорыв» на Полупечке мало что открывал человеческому взгляду: слово означало местечко, где радар, а отнюдь не человеческий глаз, пробивал взбаламученные и обычно ионизированные облака, закрывающие вид на звезды с поверхности планеты. Обоим сейчас было не до звезд. Мужчины так беспокоились, что даже друг на друга не глядели. Тем не менее Бен Облако не умолкал и следующей фразой сумел привлечь их внимание:
– Примерно плюс восемь по горячей широте и плюс восемьдесят по широте вращения, почти точно на возвратном маршруте.
На
– Она и вправду нашла что-то определенное?
– Думает, что да. Сейчас проверяет во всех обычных спектрах. Держите связь, ей понадобится всего несколько секунд.
Водители «Четверки» опять молча переглянулись, и Доминик ткнул клавишу быстрого отключения, остановив вездеход. На Полупечке управление любым транспортным средством требовало полного внимания.
– Ну?
– поторопил Эрни. Как-никак несколько секунд уже прошло.
– Ждите. Она работает.
Последовала более продолжительная пауза. Теперь даже сдержанному Нику не терпелось прервать молчание, но Бен опередил его:
– Она говорит - да! Это «Студень»!
– От девочек что-нибудь есть?
– Нет, но «Студень» кажется управляемым и движется на разумной скорости.
– На какой? Сен определила?
– вмешался старший водитель.
– Танкер делает примерно сто восемьдесят километров в час. Должно быть, на ровной местности.
– Как она измеряет?
– Скоро скажет. Сен хочет выжать из прорыва все, что можно, и ей еще нужно время посовещаться с памятью. А им, видимо, придется продвинуться немножко дальше.
– Если в скорости нет ошибки, они, вероятно, порожняком.
– Может быть. Мария докладывала, что они вышли на прямую связь и видят что-то вроде города, но настоящего описания не дала. Вам обоим известно, что это было почти двадцать часов назад. И примерно на пятьсот километров дальше места, на котором они оказались сейчас. Могли успеть разгрузиться, снова загрузиться и вернуться туда, где их поймала Сен. Можете перестать дергаться.
– И аборигены подтвердили получение груза и даже выразили восторг по этому поводу, так?
– спросил Доминик.
– А вот от Марии с Джесси с тех пор ни слова. Так нам объясняла Триша перед выходом.
– Насчет подтверждения, да, она была вполне уверена. И уверена до сих пор. Хотя вы же знаете, как она путается, когда в сообщении появляются абстрактные понятия. Она говорит, они много раз повторили, что понимают, почему мы не смогли прислать чистый водород, и снова и снова перечисляли разнообразные соединения, которые им…
– Это все я понял. Парафин, хоть в европейском, хоть в американском понимании, содержит много разных водородных соединений. Признаю, мы можем быть уверены, что девочки добрались до места, но все-таки непонятно, почему они с тех пор не отозвались. Мы перестанем дергаться, возможно, когда их услышим.
– По тону Эрни было ясно, что лучше воздержаться от советов. Он продолжал, не сделав паузы: - Говорите, они возвращаются? По тому же маршруту?
– Сенатсу видела их слишком недолго, чтобы определить. Как я понял, они оказались на линии, по которой шли туда, но не забывайте, мы не видели, как они на нее вышли. Мы нанесли на карту больше половины маршрута, но я бы сказал…
– Все это ясно!
– огрызнулся Эрни.
– Я имел в виду, стоит ли нам с Ником продолжать двигаться им навстречу?
– Я бы сказал, не стоит. Имело смысл отправиться к району передач, когда казалось, что они там застряли, а теперь мы знаем, что они движутся и, надо думать, возвращаются, так что разумнее дожидаться их в Гнезде.
– А если они так и не отзовутся? Сколько нам ждать? И что им мешает с нами поговорить?
– Да то же самое, что мешает нам постоянно их видеть. С вами пока связь в порядке, но вы ведь всего в пяти сотнях километров от нас, и говорим мы по многочастотному каналу с поперечной связью. А до них больше пяти тысяч. Мы и вас видим только время от времени - даже реже, чем их, потому что здесь, на темной стороне, облачность плотнее. Вы все это знаете не хуже других. На Полупечке не обеспечить дальнюю связь. Слишком много видов облаков, слишком много разных зарядов и полей между ними пляшет, слишком много ветров на всех высотах, да еще восходящие и нисходящие потоки, боковые и циркулярные, да и само расстояние…
– И аборигены, которые используют АМ-диапазон и при этом умудряются как-то объясниться. Все это давно известно!
– прорычал Ледяная Стена.
– Тогда, будь добр, не задавай глупых вопросов.
– Бен тоже не отличался бесконечным терпением.
– Слушай, я понимаю, что вы беспокоитесь, и понимаю почему, хоть у меня пока и нет второго имени. Очень жаль, что девочки вытянули жребий на первый рейс, но ведь даже вы не пытались обменяться, так чтобы ехать Нику с Марией или тебе с Джесси. Они и поехали. И на самом деле вести танкер по местности не опаснее, чем сидеть в Гнезде, если не считать, конечно, что оказываешься дальше от помощи, когда она понадобится. В этом идиотском мире не найдешь милых спокойных местечек, где можно построить дом и заснуть в нем, не опасаясь, что, пока ты спишь, он провалится сквозь землю. Помнится, ваши жены не выходили на связь, после того как сообщили, что видят город, или селение, или что там это было. Таков факт. Я с ним не спорю и не могу объяснить - могу только гадать, и мне нечем подтвердить свои догадки. Так что давайте дергайтесь дальше. Не могу помешать, и не стал бы, если бы мог. Это ваши жены. Хотя я все равно считаю, что умнее подождать их здесь, чем отправляться за три-четыре тысячи километров - большей частью по солнечной стороне - и пытаться отыскать их, тем более что они движутся, а мы не сможем поддерживать приличной связи, ни визуальной, ни вербальной, ни с ними, ни с вами.
– Наверное, ты прав, - понурился Эрни.
– Ник? Ты тоже думаешь, что нам лучше вернуться?
Доминик Дикий Медведь Юкка - даже если Марии уже нет в живых, он все равно сохранит их сдвоенное имя ради детей - молча кивнул и принялся изучать местность сквозь панорамное окно кабины. На Полупечке, прежде чем сделать движение, следует осмотреться. Ни окно, ни люк в крыше не были стеклянными: в атмосфере Полупечки слишком много фтористых соединений, чтобы полагаться на силикатные материалы. Четырехфтористый кремний переходит в газ даже при земных температурах. Убедившись, что за разговором они не упустили серьезных изменений в ландшафте, он перезапустил систему управления - остановка почти всегда безопаснее, чем запуск, и система контроля предусматривала это обстоятельство - и довольно круто развернул вездеход. Тропа здесь была достаточно широкой, чтобы править без особых предосторожностей, хотя само собой никогда не следовало забывать о кустах, камнях, скатывавшихся даже с самых неприметных холмиков, и об участках растительности, которые могли загореться, а могли и не загореться.
Обращенное в космос полушарие Полупечки основательно заросло чем-то, что на взгляд человека напоминало растения, хотя какую роль это нечто играло в экологии, еще как следует не разобрались. Представителей фауны здесь пока никто не видел, хотя предметы, похожие на клочья горелой бумаги, которую носил бешеный ветер, могли на деле оказаться летающими животными. Некоторые растения казались обгрызенными, но за пять земных месяцев никто не предъявил права на собранный вскладчину призовой фонд, обещанный первому, кто увидит несомненное животное. Среди биологов образовалось две научные школы: первая полагала, что процесс разложения в местной экологии производят микроорганизмы; вторая считала, что с ним справляется огонь.