Скорпион в янтаре. Том 2. Криптократы
Шрифт:
— Где вы их взяли? Откуда они появились? Старики в горах говорили, что они появляются в очень плохие времена. С ними справиться невозможно…
— А мы вот справились, — перебил Сталина Антон.
Абрек нагнулся, начал пальцем касаться дырок в телах, что-то бормоча.
— Тут девять, тут девять, тут восемь. Хорошо стреляли. Потому и убили. Из кремневки однозарядной не получится… — опять перевел Сталин. Добавил от себя: — Даже если круглая пуля в одну десятую фунта [47] . Пойдемте в
47
Одна десятая фунта — вес пули гладкоствольного ружья десятого калибра.
Вопросы о троцкизме, подозрительном поведении Лихарева, иных моментах, связанных с текущей политикой, снялись сами собой.
Расположились на втором этаже, в кабинете. И Лихарев, и Антон позволили первобытному воображению Сталина проявить себя в полной свободе. Никаких посторонних усилий не требовалось. Натуральных трупов легендарных существ хватило. Хотя бы для того, чтобы Иосиф Виссарионович поверил, что напрасно он вообразил себя владыкой России поверх всех бывших властей, мирских и церковных.
Кто ты есть, бывший семинарист, бывший рядовой член ЦК РКП, наркомнац, генеральный начальник партийной канцелярии, ставший Цезарем? Да никто! Вот, пришли за тобой. Спасибо, защитил помощник. Сталин верил, что спас его не кто иной, как Лихарев. Тоже странный человек. Что еще более подчеркивало собственную ничтожность вождя. Вторая ракета влепилась бы в его машину — и все! Траурный Пленум, венки, похороны, выборы нового вождя. Молотова, Андреева, да хоть Кагановича. Какая разница, кто встанет у руля, когда ЕГО закопают?
И сейчас двое абсолютно непонятных ему людей сидят напротив. Лица молодые, суровые. Убить могут сразу. Из пистолетов или руками. Как Павла Первого.
Он не подумал, что убить его можно было и на Арбате, «под шумок», что называется.
Сталин собрал все свое мужество.
— Мы немедленно вызовем самых лучших ученых, пусть они разберутся. С доставленной вами ракетой и пусковой установкой тоже. А сейчас что делать?
Антон увидел, что Сталина именно в этот момент можно брать «голыми руками». Он согласится на все, лишь бы сохранить должность, положение и подобие власти.
— Понимаете, господин Сталин, ВЫ столкнулись со случаем, марксистской теорией не предусмотренным. — Форзейль говорил с легким акцентом, похожим на английский. — Поэтому придется переходить на иную логику. Этих трех мы убили. Ваши профессора разберутся с их анатомией. И что?
Из некоторых источников Антон имел информацию, что, обучаясь в семинарии, Сталин якобы вступил в глубоко законспирированный православный исихастский Орден Безмолвия. Своеобразный аналог иезуитского, но гораздо более тайный. И в качестве послушания ему было предписано внедриться в коммунистическое движение, естественно, «к вящей славе божьей». С целью сохранения устоев и подготовки к грядущему возрождению «Третьего Рима».
Отчего бы и нет? История знает и не такие сюжеты.
— Если из пистолетов можно убить троих, более совершенным оружием справимся и с тысячами. Разве не так?
— Вы снова руководствуетесь обычной логикой. Но вам должно быть известно, что логик достаточно много. И какой из них пользуются эти существа, а главное, те, кто их направил?
Как бы между прочим, он произнес на греческом одну из исихастских монашеских формул: «Не ищи показывать себя превосходящим других, подвиги во имя Веры совершай втайне».
Ни единым движением Сталин не выдал, что воспринял эти слова иначе, чем в их прямом смысле. Понять-то, конечно, понял все, однако прямого, адресованного именно ему пароля не прозвучало. Поэтому можно было продолжать игру, пусть и с учетом услышанного.
— Откуда товарищ из Англии так хорошо знает греческий? В гимназии учились или тоже в семинарии?
— На Афоне выучил. Пришлось там пожить, в связи с обстоятельствами…
— После революции?
— После, господин Сталин. Я, хоть и согласился Менжинскому помогать по причинам, о которых вы уже догадались, до семнадцатого года к вашим движениям не примыкал, по преимуществу оккультизмом интересовался.
— То есть оперативной информацией вы ОГПУ и НКВД не снабжали?
— Нет, и денег не получал. Сначала вживался, потом просто жил, озабоченный куда более важными интересами, чем «Пролетарии всех стран, соединяйтесь».
— Если пролетарии не будут соединяться, за их спиной соединится кто-нибудь другой.
— Вот «другие» меня занимали куда больше.
— За этим и приехали?
— За этим. Больше не к кому. Да и то едва успел. Что на свете творится? Франко убили, Чемберлена, вас едва не…
— На очереди был бы Гитлер?
— Гитлер, Рузвельт, Муссолини… Император Хирохито. Власти у него не так много, но шум бы все равно поднялся. И беспорядки.
Сталин наконец разжег трубку. Пыхнул пару раз.
Антон смотрел на него с сочувствием.
— Позвольте, господин Сталин, сделать вам небольшой подарок. Это не только от меня…
Он вынул из кармана футляр тисненой кожи с серебряными застежками.
— Здесь трубка одного из лучших британских мастеров. Сделанная специально для вас. Корень вереска, добытый в известном месте, кольцо из монеты тоже не обычной судьбы. Есть мнение, ее стоит не только курить, но и иметь при себе постоянно. Амулет.
Сталин с интересом осмотрел подарок. Трубка и впрямь была хороша. Формой и работой. Легла в ладонь, словно под нее и сделана. На широком, в палец, кольце видны были знаки, скорее всего исландские руны.
— Откуда мне знать, что все не обстоит совершенно противоположным образом? Что она, так сказать, отгоняет демонов, а не, наоборот, приманивает их?
Антон только развел руками.
— Если у вас есть способы проверить — проверьте. Хотите, можете немедленно выбросить. Да хотя бы и в камин. Но поверьте, подарок от души сделан и вреда принести не может.