Скованный огонь
Шрифт:
«Прости, Гаэдинн, — подумала девушка. — Я старалась». Она представила как лучник бежит и сражается во тьме.
И каким-то образом это — возможно, в сочетании с настойчивыми призывами посоха и всеми теми вещами, которые она себе говорила — привело ее к переломному моменту.
Она старалась? И все закончится вот так? Это все, что она могла предложить одному единственному настоящему другу, что у нее был? Ярость и ненависть нахлынули на девушку как лава, выжигая ее панику, бичуя стихийного мага и ее саму в равной степени.
Но поток
Когда тот поднялся на ноги, волшебница заметила, что ее атака не опалила его тело так, как обуглила бы тело простого человека. Но пламя явно ранило его. Участки его кожи выглядели затвердевшими, обесцвеченными и потрескавшимися, словно плохая керамика.
Кен-куни взревел и топнул ногой.
Джесри не обратила внимания на стремление посоха к огню и восстановила связь с землей. Когда волна дрожи достигла ее, она просто подняла волшебницу, а затем опустила назад. Земля даже не попыталась встряхнуть наемницу, не говоря уже о том, чтобы сломать ей шею или вырвать конечности.
Гигант зарычал, и части его искривленного лица осыпались. Джесри посмеялась над ним.
Кен-куни вытащил свой меч из ножен и бросился в атаку. Девушка заговорила с ветром, и тот поднял ее вверх наперегонки с длинной ног и дальностью атак гиганта.
Она едва успела: существо подпрыгнуло так высоко, насколько могло, взмахнуло мечом сверху вниз, и тот прошел всего в дюйме от ног волшебницы.
После этого бояться уже было нечего. Паря над врагом, Джесри запустила в него несколько огненных снарядов, один за другим. Пока гиганта бросало в стороны, он кричал, а его тело крошилось больше и больше.
О Девять Темных Принцев, как же это приятно! Так приятно, что когда сражение закончилось, часть ее все еще хотела продолжать поливать огнем куски плоти существа.
Но у нее была работа, которую нужно было закончить. Поэтому девушка изо всех сил старалась контролировать свое неровное дыхание и привести мысли в порядок. Затем она попросила ветер отнести ее к пленнику.
Несмотря на свои оковы и ужасное истощение, он по-прежнему оставался огромным красным драконом, и девушка опустилась прямо перед ним с болезненной дрожью. Но тот только изучил волшебницу измученными золотыми глазами.
— Вы Чазар? — спросила Джесри.
— Ты и так видишь, что это я, — ответил он. Его голос был скорее похож на хрип, чем на грохот или шипение змеи, будто даже просто говорить ему было ужасно тяжело.
— Люди говорят, вы были великим волшебником.
Несмотря на свою слабость, его глаза вспыхнули ярче, и Джесри поняла, что сделала шаг назад.
— Я есть бог! — заявил дракон.
— Прошу прощения за оговорку, — сказала девушка, стараясь говорить уверенно. — Но я веду вот к чему. Если я освобожу и исцелю вас, вы сможете вернуть меня и моего товарища назад, в мир смертных?
— С радостью, — ответил Чазар, — если ты сдержишь свою часть сделки.
— Думаю, что справлюсь. Вы уже видели мое родство с огнем, и он как раз является вашей жизненной энергией. Я собираюсь влить ее в вашу кровь и жилы.
Чазар
— Вообще-то это может сработать, если предположить, что ты сможешь направить такое количество энергии, не теряя контроля. Если собираешься попробовать, то лучше бы тебе уже начать.
— Пока не вернулись шадар-кай?
— Пока Ссилригот — дракон скверны — не вернулся лично. Нам несказанно повезло, что он не может жить здесь, чтобы не вытянуть жизнь у своих рабов. Но я уверен, что он почувствовал суматоху и уже в пути.
Постоянно поворачиваясь, попеременно целясь в абишаи на земле и тех, что летали над головой, Аот выкрикнул слова силы и начал последние свои атакующие заклинания. Наемник уже убил немало врагов и хотел прикончить еще больше. Но он подозревал, что когда он закончит создавать вспышки огня и волны костедробящей вибрации, противников все равно останется достаточно чтобы наброситься на него и разорвать на части. Ему ни за что не удастся закрыть те проклятые врата в подвале.
В любом случае, похоже, он умрет, сражаясь за Чессенту. За страну, которую он ненавидит так же сильно, как она ненавидит людей, вроде него.
Раздался за спиной раздался звук копыт. Аот обернулся через плечо.
Цера мчалась в его направлении в позолоченных нагруднике и шлеме. Наемник понял, что, должно быть, она тоже ждала, пока убийца сделает свой ход, и когда Аот пронесся через весь храм, жрица постаралась проследить за ним. Девушка не смогла бы уследить за Джетом, но, возможно, какой-то магический трюк помог ей в этом. Или, может быть, ее привели вспышки света и раскаты грома. Если задуматься, это был не такой уж незаметный бой.
Золотистого цвета кобыла жрицы затормозила слишком рано. Животное попыталось развернуться и убежать, и Цера старалась с ней справиться.
— Убирайся отсюда! — прохрипел Аот. Затем он услышал хлопок кожистых крыльев и обернулся.
Зеленый абишаи прыгнул на него. Задержав дыхание и прищурившись от жгучей дымки, окружавшей существо, наемник уклонился от хлесткого удара хвостом и вогнал свое копье в корпус врага, вытащил оружие назад и выпрыгнул из облака.
Когда Аот снова оглянулся назад, Цера поднималась с земли. Она не выглядела раненной, но у нее даже не было оружия. Ее булава все еще висела на седле кобылы, которая скакала прочь со всех ног.
— Беги! — закричал Аот. — Ты не сможешь сражаться с этими тварями!
— А тебе и не нужен боец! — ответила Цера. — Тебе нужен экзорцист!
Она начала петь.
Видимо узнав силу ее слов, дьявол бросились к ней. До конца истощив свою магию, Аот создал стену огня и вращающихся лезвий между жрицей и ее противниками. Все, лишь бы сдержать их.
По крайней мере, в те редкие моменты, когда один или несколько абишаи не пытались сжечь, взорвать или заколоть его. Все оставшееся время наемник вгонял свое копье в кажущуюся бесконечной череду рычащих и царапающихся тварей. Оружие казалось на удивление тяжелым и неподъемным, причем не только из-за усталости. Внутри него не осталось и капли магии.