Скрытый во тьме

Джонсон Кристал Дж.

Именно это заставило меня остановиться. Мне пришлось почти умереть, чтобы выбраться из этого. Я прошла стационарную реабилитацию, присоединилась к туру с отцом, продолжила обучение в колледже онлайн, и все было хорошо.

Последние два года все было хорошо. Никаких психотропных веществ, четыре зачета до окончания колледжа, регулярные онлайн-встречи с психотерапевтом, и уж точно никаких знакомств с незнакомцами.

До прошлой ночи.

Было что-то в этом гребаном призраке, перед чем я просто не могла устоять. Остается только надеяться, что никто

не заметил, что между нами произошло.

А что было потом в коридоре? Боже, это было так горячо, но при этом очень безрассудно. Что, если бы меня увидели? Засняли бы на гребаную камеру? Мой отец был бы опозорен.

Я должна выбросить этого парня из головы. Хорошо, что я не знаю его имени, поэтому не смогу поискать его в Интернете и попытаться связаться с ним. Потому что то, как он прикасался ко мне, было…

В дверь постучали, и я подскочила в постели. — Да?

— Вай, через пять минут у нас встреча в столовой. Очень важно, чтобы ты пришла вовремя. Я буду снаружи, чтобы проводить тебя, — говорит из коридора помощница моего отца.

— Проводить меня?

— Да, мэм, — говорит она, и в голосе ее звучит неловкость, так что я пропускаю это мимо ушей.

Но мое беспокойство нарастает. Черт, он знает. Конечно, он знает. Это была его вечеринка. Все были там ради него. Они знают, как он заботится обо мне, и они бы использовали этот факт, чтобы подставить меня под удар и поладить с ним. Блядь!

Я хватаю первую попавшуюся пару леггинсов и футболку и надеваю их. Завязав волосы в пучок на макушке, я впихиваю ноги в свои старые конверсы. Уверена, что выгляжу хуже некуда, когда открываю дверь, но все равно натягиваю на лицо яркую улыбку.

Синди была помощницей моего отца на протяжении десятилетий. Именно благодаря ей у меня были подарки на Рождество и новый рюкзак каждый учебный год. Ее черные волосы длиной до плеч заплетены в две косы по обе стороны от головы, а укороченная рубашка в полоску демонстрирует плоский живот. Ее легко можно принять за одну из пожилых поклонниц, которые следуют за моим отцом из страны в страну, но все на гастролях знают, насколько большую значимость она имеет. Именно благодаря Синди мой отец является одним из самых надежных артистов в индустрии.

— Это было на две минуты больше, чем я тебе дала, — говорит она, набирая текст на своем телефоне.

— Извини. Мне нужно было в туалет, а я не знала, что перерывы на туалет сейчас по расписанию.

Она смотрит на меня, и легкая улыбка растягивает ее красные губы. — В следующий раз я обязательно добавлю еще тридцать секунд.

— Спасибо.

Она хмыкает в ответ, и я следую за ней по коридору, отчаянно желая узнать подробности того, во что я ввязалась. Наконец, я больше не могу этого выносить.

— У меня проблемы? — спрашиваю я, и она смотрит на меня расширенными глазами.

— Проблемы? С чего ты взяла?

Мое сердце замирает. — Я… я не знаю, все это просто очень странно. Когда меня сопровождают куда-то подобным образом, это необычно, и…

Она кладет руку мне на плечо, и мы на мгновение замираем. —

Нет, милая. У тебя нет проблем. Но что-то происходит, и это серьезно. Это касается тебя, поэтому мы хотели, чтобы ты присутствовала.

Теперь вместо того, чтобы бояться, что у меня неприятности, я боюсь полной неизвестности. — Что? Что происходит?

Она подталкивает меня к открытым двойным дверям в конце коридора. — Пойдем, и мы тебе расскажем.

Я вздыхаю и следую за ней по коридору, и когда мы входим внутрь, отец бросается через всю комнату и заключает в объятия.

Для любого, кто видел моего отца на сцене, такое проявление привязанности покажется странным. Он весь в кожаных штанах, черной подводке для глаз и ужасающих татуировках. Когда он играет, он — сплошной клубок энергии, а вокруг его головы развеваются роскошные локоны цвета соли и перца. Некоторые называют его принцем металла из-за его захватывающих текстов и тяжелых гитарных рифов. Но я знаю его как плюшевого мишку, который заботится обо мне больше, чем кто-либо в этом мире. Он просто мой папа.

— Вай, пчелка, ты в порядке? — спрашивает он, целуя меня в лоб.

Мои брови сходятся вместе. — Пап, я в порядке. Просто я очень, очень растеряна. Что, черт возьми, происходит?

— Садись, — говорит он и тащит меня к месту за столом с высокой стопкой вафель на тарелке. Клубника и взбитые сливки рядом с сиропом говорят о том, что папа заказал мой любимый завтрак специально для меня.

Я сажусь и бросаю взгляд через стол на место, где сидит начальник службы безопасности моего отца. Грейсон Брэдфорд старше меня на двенадцать лет, с суровой внешностью и мускулистым телосложением. Я провела слишком много часов, размышляя о том, какого оттенка его ореховые глаза и как он выглядит в майке. Когда придумали выражение «Стальные ягодицы», он был его воплощением. Грейсон — настоящий секс-символ.

— Грейсон, — говорю я, хлопая ресницами и садясь на свое место.

— Доброе утро, Вай. — я уверена, что один только низкий тон его голоса может довести женщину до оргазма.

— И чем же я обязана такой чести? Обычно меня не приглашают на утренний завтрак, — говорю я, не сводя с него глаз. Я флиртую. Я знаю, что флиртую. Но ничего не могу с собой поделать.

Он лезет в карман пиджака и достает два конверта. Печати на них были сорваны. Он протягивает их через стол и говорит — Похоже, у тебя есть поклонник, чьи чувства к тебе кажутся… не совсем здоровыми.

Мои глаза расширяются, и я осторожно беру первый конверт большим и указательным пальцами, держа его подальше от себя, как будто из него вот-вот выпрыгнет паук.

Грейсон усмехается и, словно читая мои мысли, говорит — Не волнуйся, конверты были проверены на наличие вредного содержимого.

Я натянуто улыбаюсь и открываю конверт, доставая и разворачивая лист бумаги. Письмо конечно же, напечатано на принтере, и на нем написана всего пара предложений.

Дорогая Вай,