Скрываясь от любви
Шрифт:
– На самом деле, мне нравится вас ревновать. И нравится, когда на вас обращают внимание. Давай пройдемся немного, я ни разу не видела вечернюю столицу.
– Надо было брать машину. Что ты здесь интересного увидишь - спальный район.
– Сердце города - где живут люди. Очень отличается спальный район Москвы от спального района моего города. И тебе полезно ходить.
– Я не против. Кстати, мы можем до церкви добраться, помнишь, ты спрашивала?
– Это же далеко, ты не устанешь?
–
– О чем?
– Я же не умею читать мысли. Спросишь, узнаю, о чем.
– О маме?
– Возможно. Это тебя тревожит? Кроме моего отца, тему которого мы уже обсудили.
– Почему она так со мной? Я подозревала, но отвергала эту мысль в зародыше, как что-то совершенно нереальное. Это же невозможно, правда?
– Получается, возможно....
– Почему? За что? Что я ей сделала?
– Ник, ты вечно во всем винишь себя. Может, это и хорошо для тех, кто с тобой рядом, но, определенно, плохо для тебя. Дело не в тебе, не совсем в тебе. Твоя мать - закоренелый эгоист, к тому же, самый страшный тип, прикидывающийся, что делает все для других и ничего для себя. Напоказ она - идеальная мать, обожающая свое дитя и даже расставшаяся с мужем ради тебя. Только все это - фикция. Представь: она узнала. Что делать? Здесь только два выхода: сделать вид, что все в порядке и оставить все на своих местах или расстаться с мужчиной, которого она обрела с таким трудом. Наверное, она его по-своему любит.
– Как можно любить монстра? Любая любовь исчезнет, когда узнаешь такое, - прошептала я. Нет, это - невозможно, мама никогда не была чудовищем!
– Можно знать, но не принимать знание. Она сделала выбор в пользу мужчины. Такое часто встречается, очень часто, только, не всегда настолько радикально.
– И что же она будет делать сейчас? Уже не скажешь, что ничего не знает.
– Можно делать вид. Только, теперь она не нужна своему Жене. Без дочери подростка. Боюсь, она не оставит тебя в покое, тем более, когда останется одна.
– Я не хочу ее видеть, слышать, ничего не хочу знать о ней. Наверное, это - жестоко, но не хочу.
– В этом нет жестокости, исключительно, самозащита. Постарайся забыть. Ты справишься с этим, ты со всем справляешься.
До церкви мы так и не дошли - у меня резко ухудшилось настроение, и Димка решил, что пара пирожных будет лучшим лекарством от стресса. Домой мы явились с запасом вкусностей и, наконец, чай выпили. А потом Гошан включил приставку, и мы полночи в гонки резались. Вот это - драйв! Машинки я с удовольствием всегда гоняла, но одно дело с компьютером соревноваться, и совсем другое - с человеком, тем более, с парнем. А еще круче - обставить его! Так что часам к четырем утра Димка с большим трудом заставил меня лечь спать. Ну, конечно, как стал проигрывать, так сразу вспомнил, и что мне отдыхать надо, и что нога у него болит, и что мы можем Кота разбудить!
Разбудили не мы Кота, а совсем наоборот. Часов в девять, не позже. Изверг! 'Сколько можно спать, мы скоро начнем работать, а ты так и не увидишь Москву'. В качестве мести я стребовала посещение Третьяковской галереи, и Димка в очередной раз вспомнил о больной ноге. Ага, так я и
Целый день мы провели на улице, перекусывали в открытых кафе, сидели на лавочке, болтая о пустяках, снова катались. Вдвоем с Тихомировым.
– Котик, оставь меня здесь, мне надо пару вещей купить, - попросила я по пути домой. Уже поздно, но район парни выбрали хороший, фонарей здесь столько, что темнее днем.
– Я могу пойти с тобой.
– Хочу сама. Я недолго.
– Тогда, подожду.
– Нет. Я справлюсь с такой сложной миссией, как посещение магазина. Верь в меня, - торжественно пообещала я.
– Нельзя контролировать каждый мой шаг, будь разумен. Ты же уедешь скоро, что тогда?
– Ну... ладно. Звони каждые полчаса, - я возвела глаза к небу, а точнее, к потолку машины, но кивнула.
Боже! Неужели я получила немного свободы?! Это же надо, сама не могу поверить до конца. Я бродила по торговому центру, бесцельно рассматривая витрины, все, что мне было необходимо - пара вещей, прикрывающих шею, и их я уже приобрела. Не хотела возвращаться слишком быстро, хотела соскучиться по моим мальчикам.
– Николина Владимировна?
– я обернулась и увидела перед собой красавца-мужчину, помесь человека и шкафа. Причем, шкафа такого, в котором уместился бы гардероб самой безумной модницы, отъявленной шопоголички.
– Да?
– С Вами хотят поговорить. Пойдемте, - очень мило! 'Хотят поговорить'. Типа, кто, сама узнаешь, но будет поздно. Впрочем, что тут голову ломать, только один человек в этом городе мог таким образом пригласить меня в гости, и этот человек - Игорь Александрович Тихомиров. Пикнул будильник, напоминающий, что прошли очередные полчаса.
– Можно Ваш телефон?
– Пожалуйста, - я пожала плечами. Представляю, что устроит Кот, когда я не позвоню. И то, что у меня установлена программа слежения, я знаю. Надеюсь, не от недоверия, а исключительно, чтобы обеспечить мою безопасность.
Ехали мы в полном молчании, ни водитель, ни человек-шкаф не проявляли ни малейшего интереса к моей персоне, что радовало. Привезли меня к большому офисному зданию, что порадовало снова, официальная обстановка - лучше, чем дома в тишине. Тут посложнее будет мой труп расчлененный выносить. Во всяком случае, я могу на это надеяться.
Меня привели в богато обставленный офис на седьмом этаже. Интересно, хозяин верит в счастливые цифры? Секретаря на месте не было, жаль, жаль... Меня почти любезно подтолкнули в кабинет хозяина. Сегодня Игорь Александрович выглядел еще шикарнее. И на меня внимания не обращал. Сидит себе, в бумаги смотрит, не поздоровался, присесть не предложил, ну, да ладно.