Скучная Жизнь 3
Шрифт:
— Сумасшедшая бабка. Еле выпроводила ее. Еще и собачка отвратительная.
— Ну вот такими делами и будете заниматься до конца жизни. Выбраться из этой ямы можно только лет через пять — если будете свои процессы стабильно выигрывать и репутацию зарабатывать… и то не факт. Потому что солидные люди к вам не придут, даже если вы очень хороши в мелких мусорных делах. Ведь это ничего не говорит о вашей способности выигрывать настоящие, стоящие дела. Вот с госпожой Пак у Юны хороший старт, и дело необычное, да и способ креативный… но мало кто разбирается. Мало кто оценить сможет. А вот это дело… если дать ему ход, то от нас пресса не отстанет. Это уже мы будем являться событием, про нас обязательно везде понапишут.
—
— Если проиграем, то да Если. — он прищуривает один глаз, глядя на Чон Джа: — слушай, а я говорил тебе, что ты просто очаровательна в своем домашнем наряде? И как у младшего крыша не едет, когда он вот так тебя видит каждый день?
— Вот отвали, мистер Хайд. Отвали совсем. Я сегодня на тебя зла. Ты зачем позволил этой шалаве нашего мальчика соблазнить? Я ему такую девушку подбирала… и вообще все с нашего совместного одобрения должно было происходить! — мотает головой Чон Джа, решительно встает и выключает закипевший чайник. Заваривает себе чаю, неторопливо, аккуратными движениями.
— Ну во-первых этой девушке было нужно. Она решила себя преодолеть и бросить вызов. Как я мог отказать? Во-вторых, самому младшему было приятно, да и пора бы ему уже…
— Еще бы ему было не приятно! — фыркает Чон Джа: — а то я прямо не знаю, что молодые парни в таких случаях делают!
— И в-третьих, толком ничего и не было. Су Хи не успела даже в рот его нефритовый стержень взять, только облизнула, как парень — выстрелил. Вот так все и случилось. А если у тебя есть мысль его соблазнить — так вперед. Он, кстати — еще не спит, нас слушает.
— Что?! — Чон Джа вздрогнула, взмахнула чашкой, тут же зашипела, пролив кипяток на голые коленки: — Мистер Хайд! Я тебя точно когда-нибудь… ах ты ж… ссскотина такая!
— Да погоди ты. — он быстро забрал у нее чашку и промокнул коленки полотенцем: — смажь мазью из аптечки, неловкая ты наша.
— Это все ты виноват! Бон Хва — забудь, что слышал! А ты, мистер Хайд, ты… ай!
— Сиди уже, я сейчас… — он аккуратно промокнул ее коленки и достал аптечку из шкафчика. Вынул тюбик с мазью против ожогов и споро нанес на покрасневшие места.
— Что ты там говорил насчет дела? — меняет тему разговора Чон Джа: — считаешь, что тут можно выиграть?
— На удивление — можно. Аналитическая записка явно говорит о том, что руководство компании посчитало что дешевле будет выплачивать судебные штрафы и компенсации родственникам погибших, чем внести изменения в конструкцию автомобиля. Это… достаточно циничный подход и такие вот записки — никогда не должны появляться на публике. Это такой репутационный удар, что… в общем непонятно как именно инженер Ли эту записку достал, явно не его уровень. И непонятно как он с такой запиской — еще дышит. По идее как только в «Ti-Xian group» узнали бы про то, что он по юристам ходит — его тут же должны были отправить водой подышать в бетонных башмаках. И если бы перед нами стояла задача денег с компании истребовать — то мы бы легко истребовали. Опять-таки им легче нам заплатить, чем такое пятно на репутации заиметь… а уж если Верховный Суд обяжет их возврат автомобилей сделать… то тут и вовсе счет на миллиарды пойдет.
— Но… ты же сказал что «у нас нет дела»? — Чон Джа хмурится и потирает пострадавшую коленку. Он — перехватывает ее руку и качает головой.
— А ну не три. — говорит он: — сильно не обварилась, конечно, но все равно не три грязными руками.
— Чешется же. — жалуется она: — болит и чешется.
— Терпи. Сама чаем обварилась как узнала, что младший не спит. Не понимаю ваших страданий, если хочешь с ним в тучку и дождик поиграть…
— Не хочу! И вообще, мистер Хайд, прекрати немедленно!
— Он, кстати — догадывается,
— Боже как стыдно! Он же еще школьник!
— А кто тут перед Мэй хвастался? Я, мол, развратничала, когда ты еще в пеленках была, а?
— Все, помолчи уже! Давай о деле! Почему у нас дела нет? Ты же говоришь, что есть!
— Ну как… вроде и есть, а вроде и нет. Смотри, сам господин Ли — человек, который работал на фирме. И он — не может на фирму в суд подать. Потому что его жена и дочка погибли в результате собственных действий и ему уже страховка выплачена. Да, он может постараться связать их гибель с конструктивными недостатками автомобиля, однако именно его жена — врезалась в этот автомобиль сзади. Причем — на приличной скорости. Экспертиза показывает, что его жена в момент столкновения — не была пристегнута… и скорей всего — все равно погибла бы. А при подаче в суд на «Ti-Xian group» — обязательно будет учтено что он — является работником этой компании и имел доступ к внутренней документации… есть такое понятие в юриспруденции — «fruit of the poisonous tree», или — плоды проклятого древа. Оно заключается в том, что доказательства, добытые незаконным путем, в обход надлежащей процедуры — не могут быть приняты судом во внимание, понимаешь? А господин Ли — работал в группе инженеров по оценке безопасности, он наверняка давал расписки о неразглашении коммерческой и иной тайны, у него куча соглашений и он как-то добыл эту аналитическую записку, которая ему в принципе не должна быть доступна. Не удивлюсь, если выяснится, что он ночью, надев темное и немаркое, закрыв лицо тканью и вооружившись крюком-кошкой — забрался в кабинет начальника и выкрал его. Ты же можешь себе это представить?
— Я? — Чон Джа задумывается, вспоминая изможденное, бледное лицо посетителя и его отрешенные, пустые глаза: — конечно могу. С таким лицом он и убить может, не то что украсть.
— Ну вот. А значит все эти… — он кивает на разложенные по кухонному столу листы бумаги: — документы не могут быть приняты судом во внимание.
— Так вот что ты имел в виду, когда говорил, что у нас нет дела. Ну и что? Отдаем документы? Правильно я говорила, что креветкам нечего в китовые разборки встревать. Чешется… и болит… — она тянется было к своей коленке, но видит его взгляд и останавливает руку.
— Нет. То есть — нет, не трогай коленку, я сейчас сверху марлевую повязку наложу, чтобы ты не чесалась. И нет — мы не отдаем документы. Знаешь, если перед тобой встала стена, всегда можно перелезть через нее, выкопать подкоп, проломить ее… ну или поискать в ней дверь. Суд не примет эти документы к рассмотрению, это верно. Более того — у нас нет истца. Подать в суд от инженера Ли — значит спровоцировать закрытый процесс, как же «коммерческая тайна». Вот тут-то нам и крышка, задавят втихую. Но… есть же другие люди, которые пострадали от этих автомобилей, верно? Все что нам нужно — это договор с кем-то из них. Нужно найти кого-то из родственников жертв аварий, которые были в «RoadStar», кого-то, кто еще не взял деньги у фирмы и не подписал мировое соглашение. После этого — подать в суд с формулировкой «взыскать компенсацию за умышленное убийство»!
— Что?! Но… это же просто конструктивный недостаток! Какое еще убийство? Мы проиграем в суде! — Чон Джа поджимает пальцы на ногах и тихонько шипит, пока он — накладывает ей на коленку марлевую повязку с мазью.
— Ну да. Суд по умышленному убийству мы, конечно, проиграем. Более того, это будет гражданский процесс, мы будем требовать компенсации за убийство, а не обвинять в убийстве. Обвинение в убийстве — это государственное дело, этим прокуратура должна заниматься. А мы — взыскиваем моральный вред… но знаешь, что самое главное тут? То, что такие суды — рассматриваются не судьями, а с помощью жюри присяжных заседателей.