Скуф. Маг на отдыхе 3
Шрифт:
Если уж товарищ и годится для боевых действий, то только в виртуальном пространстве.
— Чем занят, Ангел?
— Ищу.
— Что ищешь?
— Точку.
— Какую точку? — тут я нахмурился и на один процентик выпустил свою ауру, так чтобы очкастому чуть неуютней стало. — Говори по существу, когда тебя старшие спрашивают! Что за точка?! Зачем ты её ищешь?! Ну! Ответил быстро!
— И… И… И, — начал заикаться Ангел, но тут ему на помощь пришла курносая сокурсница:
— Мы ищем место с наиболее благоприятным магическим фоном, — пояснила девчонка. — И вот, ходим
Вроде бы и слова все знакомы, а понятней не стало. То есть… стало бы понятней, если бы я допустил, что эти детишки решили начертить какой-то гигантский магический символ и поиграться с маной.
Вот только они явно неодарённые, так что вопрос:
— Зачем? — сохранил свою актуальность.
Девушка в ответ лишь плечами пожала.
— С нами несколько геомантов приехали, — сказала она. — Это они вам лучше объяснят.
Геоманты?
Во дела.
Самый непонятный для меня дар. Да и не дар, если уж разобраться, а так… небольшая предрасположенность к магии. Как, например, у ассистентов стоматологов в дорогих клиниках. Это я сейчас про тех самых, которые вместо анестезии рядышком сидят и за руку пациента держат. Ну и не только это, само собой… десну сращивают ещё, например, как только врач зуб выдернет. И за тем, чтобы импланты прижились следят.
По мелочи лечат, короче говоря.
Развиться в полноценного полевого целителя им не дано, вот и приносят пользу насколько могут. Ну и зарабатывают заодно, конечно же.
Но!
Мы сейчас не о стоматологах, а о геомантах. А это, по сути, такие же слабосильные одарённые, только со склонностью к стихиям. Ко всем, кроме огня, естественно; огонь здесь вообще не при делах.
Эти чертяки не столько магичат, сколько с цифрами заморачиваются и учатся на это чуть ли не всю жизнь. Соотносят магический фон со сторонами света, движением звёзд, направлением ветра, сочетанием первоэлементов и прочего-прочего-прочего…
Вот только я впервые слышу, чтобы геомантов задействовали в промышленных целях. Они ведь в основном в оборонке тусуются и необходимы при осадных манёврах. В наступательных гораздо реже, потому что… потому.
Мы когда по Европе шли, много всякого видали. Но вот что я хорошо запомнил: разница между разрушенными и осаждёнными городами состоит в наличии в гарнизоне геомантов.
А вот литий искать…
Хм-м-м…
С одной стороны, логично звучит, а с другой — пока они расчётами своими что-нибудь найдут, это сколько времени пройти должно? Земли-то вон сколько дохрена! Это какое-нибудь задрипанное Монако можно вдоль и поперёк просканировать, но никак не наши просторы.
— Странно, — вслух высказался я.
— Да! — тут же отмер очкастый. — Вот и я говорю, что странно! Нам шурфы копать надо и пробы грунта брать, а не вот этим вот заниматься!
А хотя…
Это во мне сейчас подозрительность говорит. А подозреваю я — пока что непонятно в чём — одну лишь только Нинель Аскольдовну. Остальные-то не при чём.
Может, придумали что-нибудь новенькое для геомантов и геологов? Сплавили профессии,
— Эй! Очкастый! А ну подь сюда, помоги разгрузить!
За своими размышлениями, я даже не заметил, как рядом с моим джипом припарковался Макар Матвеевич. Дед открыл клетку — да-да-да, он в своём фургоне козлов возит — и выставил на обозрение продукты.
— Прошу прощения, — извинился Ангел и рванул к продуктам.
Студент.
Голодный.
Вот она — железная логика и проза жизни; меня даже тревожность отпустила. Но на всякий случай:
— А отведи-ка меня к начальнику экспедиции, — попросил я девчушку, которая осталась стоять рядом со мной.
— К Снарскому?
— К Снарскому, — кивнул я…
* * *
Василий Иванович тут как тут, а затеряться в толпе кадету Шаме было не суждено.
Слишком уж приметна; одни волосы чего стоят.
Именно поэтому, как только дед Макар остановил машину, она выпала из кабины и скрылась в траве. Будто розовый татуированный уж, Шестакова ползком обогнула весь лагерь. Ну а по пути ей, конечно же, встречались блуждающие в поисках нужной магической точки студентики.
Студентики замечали шуршащую и сопящую Шаму.
Студентики интересовались тем, кто она такая и что делает.
Все как один, студентики были посланы нахер. Особенно сильно досталось одному лысому говнюку, который тоже выбрал себе растительность в качестве укрытия. Пока все остальные студенты были вроде как при деле, этот спрятался в канаве и тайком прибухивал.
— Обидно, — вздохнул лысый, выслушав всё, что о нём думает Шаманка, однако всё равно протянул ей полупустую бутыль коньяка и спросил: — Будешь?
— Не буду, — прошипела Шестакова. — Скажи лучше, где искать Нинель Аскольдовну.
— Так вон там же, — лысый приподнялся из ямы и указал на лагерь. — Красная палатка, яркая такая. Там ещё сзади дырочка есть…
Тут он чуть осёкся. Подумал немного и добавил, что дырочка эта очень приметная и большая. Размером аж с целую монету. И что находится она прямо на уровне глаз. Уточнять, что на уровне глаз лежащей в данный момент Шамы не стал. Да и вообще:
— Чего я перед тобой вообще оправдываюсь? — отхлебнул коньяка из горлышка и упал обратно в свою яму. — Я набираюсь житейского опыта, понимаешь? Хочу стать литератором и…
— Спасибо, — с тем шаманка выпрямилась в полный рост и короткими перебежками направилась к нужной палатке.
— М-м-м? — вскинула на неё бровь госпожа Белич.
Прямо сейчас психологиня сидела за хлипким походным столом и перебирала какие-то бумаги. Из-за красной материи, из которой состояла палатка, всё вокруг ожидаемо было красным, и у Шестаковой случился флэшбек. Ей вдруг почудилась, что перед ней та самая демоница из трещины.
— Чего тебе?
— Здравствуйте, Нинель Аскольдовна! Мне нужна помощь!