Скупщик
Шрифт:
Вот слышен шум и скрежет за кадром, а в самом кадре – потолок слабо освещенной комнатушки. Затем камера делает резкий рывок, и на зрителя в упор смотрит странный помятый парень лет двадцати пяти. Всклокоченные волосы, несвежая футболка, вокруг глаз залегли темные круги, а сами глаза – абсолютно безумные. Оглянувшись, словно в комнате есть кто-то еще, парень шепотом сообщает:
– Она украла мои глаза! Я ничего не вижу! Ничего!
Он трет лицо, изображение прыгает, в кадр попадает захламленный книгами и кипами бумаг стеллаж, облупленный платяной шкаф, шаткий торшер
– То есть… я вижу, но не вижу! Я ничего не могу увидеть, как раньше! Вот!
Автор странной записи бросается с телефоном к стене, от пола до потолка увешанной фотографиями. На экране беспорядочно мелькают снимки каких-то улиц, домов, чьи-то лица.
– Все это шлак! – почти кричит парень за кадром. – Дерьмо!
Непонятно, то ли этот человек пьян, то ли окончательно свихнулся. Телефон летит на пол, и какое-то время все, что видно зрителю – это круг света на потолке, отбрасываемый торшером. Судя по звукам, хозяин записи безжалостно срывает и раздирает в клочья фотографии со стен. Потом наступает пауза – человек за кадром, кажется, садится на пол, на слой рваной бумаги. В наступившей тишине возникает его болезненное бормотание:
– Прибежище мое, и защита моя… Он избавит тебя от сети ловца, от гибельной язвы. Перьями Своими осенит тебя, и под крыльями Его будешь безопасен…
Подобрав с пола телефон, парень продолжает скороговоркой читать молитву, глядя безумными глазами в камеру:
– Не убоишься ужасов в ночи, стрелы, летящей днем… – сделав паузу, он растерянно смотрит по сторонам, а затем переходит на свистящий шепот. – Это Демон! Де-мооон! – повторяет он нараспев. – Демоны бывают разные… Они искушают, дают вам то, чего вы хотите… Только вам это совсем не нужно! Нет, нет, это не ваше! Встретите демона – не верьте! Не верьте! Не берите от него ничего нечистого!.. Глаза! Верни мне мои глаза!
Бормотание переходит во всхлипывания, изображение гаснет и обрывается.
Илья выключил планшет. В Интернете это видео набрало четыре тысячи просмотров. Комментирующие запись анонимы, наградив автора записи эпитетами «удолбыш» и «нарик», сошлись на том, что парень закинулся бутиратом.
Может, и так…
Илья глянул на часы, кинул компьютер на пассажирское сиденье, посмотрел за окно. В стремительно сгущающихся сумерках был виден небольшой уютный дворик, украшенный аккуратными клумбами, нагромождение разноцветных каруселей, горок и домиков на детской площадке, несколько припаркованных авто. Вот пронеслась по тропинке радостная такса, взрыхляя короткими лапками первые, опавшие листья. Вот донесся издалека чей-то веселый смех… На фоне этой пасторальной картинки запись в Интернете казалась чьим-то дурным розыгрышем.
Вдалеке мелькнуло светлое пальто. Илья вгляделся в зеркало заднего вида, удостоверился, что появившаяся во дворе особа – та, которая ему нужна, и вышел из машины.
Девушка была меньшего роста, чем представлял себе Илья, но в остальном сходство с фотографией было стопроцентным: аккуратное скучное каре, темно-каштановые волосы, заостренный подбородок, сосредоточенное выражение лица.
Илья перехватил ее у подъезда. Состроил гостеприимное лицо.
– Маша! Здравствуйте! Я вам звонил!
Брюнетка настороженно глянула на него и остановилась.
– Мне звонила какая-то девушка, я объяснила ей, что разговаривать не буду.
– Это моя помощница Юля вам звонила, – пояснил Илья. – А потом и я звонил, но вы бросили трубку! Меня, кстати, Ильей зовут! – и он подарил собеседнице одну из самых своих очаровательных улыбок.
– Вы из газеты? – сухо поинтересовалась Маша, не купившись на его очарование.
– Нет, что вы, я не из газеты! – снова улыбнулся Илья.
Маша оглядела его с ног до головы, удостоверилась, что одни только часы на руке Ильи потянут на годовой оклад репортера средней руки, затем стрельнула взглядом в сторону его белоснежного Бентли, припаркованного у обочины, и нахмурилась еще сильнее.
– Я не знаю, кто вы, но если вы от меня не отстанете, я позову полицию!
– Увольте, Машенька, какая полиция? Я не делаю ничего плохого!
– Вы меня преследуете!
– Мне просто хотелось с вами познакомиться! – продолжил играть в плейбоя Илья, доверительно понизив голос. – Пригласить на чашечку кофе… Подарите мне десять минут вашего драгоценного времени!
Он сделал шаг в сторону Маши, но она рванула с места и молниеносно оказалась возле двери подъезда. Однако Илья был быстрее – достигнув двери первым, он заслонил спиной домофон.
– Когда же вы от меня отстанете? – зло спросила брюнетка, прожигая Илью взглядом. – Два месяца от вас жизни нет! Я сказала – никаких интервью! Не уйдете – буду кричать!
Илья усмехнулся, а затем полез в карман и, сопровождаемый сердитым взглядом Маши, картинно достал оттуда пачку купюр, скрепленную дорогим зажимом.
– Давайте так: не хотите говорить со мной – пообщайтесь с господами Франклином и Грантом.
Илья нарочито-киношным жестом отсчитал несколько купюр по сто и пятьдесят долларов, с удовольствием наблюдая, как взгляд Маши становится оценивающим.
– А, впрочем, берите все! – сказал Илья беспечным тоном и протянул ей деньги. – Здесь ровно тысяча – по сто долларов за минуту разговора.
Поколебавшись, Маша взяла деньги и сунула их в карман пальто.
Они остановились между третьим и четвертым этажом.
– Дальше не пойдем! – произнесла Маша вполголоса. – Дома муж, не хочу разговаривать под дверью…
Илья мог побиться об заклад, что про тысячу долларов муж тоже ничего никогда не узнает.
– Если вы не из газеты, то откуда? – не унималась Маша.
«Вот упертая!» – подумал Илья.
– Считайте, я частный детектив.
– Ага… А я балерина! – скептически усмехнулась собеседница. – Не знаю, чем я могу вам помочь… Преступников задержали. Дело закрыли. В газетах все подробности уже обмусолили. Меня даже на «Пусть говорят» приглашали… Налетели, как стервятники.