Скупые звезды
Шрифт:
Поселение земных колонистов он увидел издали — по многочисленным струйкам дыма. Подлетев поближе, он обнаружил, что горят посевы. Огонь уже заканчивал уничтожение почти созревшей пшеницы, а на окраине деревни дымился сарай, где должно было храниться заготовленное на зиму сено для скота. Других следов разрушений в деревне не было, по улицам бродили вооруженные ружьями крестьяне, возле лодочной пристани валялись трупы аборигенов — не меньше дюжины.
Снижаться, а тем более садиться Корунд не стал. Все равно ничем помочь не способен, к тому же селяне, похоже, сами пока справляются. Сделав круг над деревней, он снова направил
Пролетая над излучиной, Эдик заметил новую опасность: курарики переправились через Рио-Сигуенте на многочисленных плотах и лодках. Большой — голов двести — отряд уже обосновался на правом берегу, и еще вдвое больше аборигенов готовились форсировать реку. Если говорить по-военному, противник захватил плацдарм в двадцати километрах от южной окраины Аквамарина.
Не раздумывая, Корунд опустил машину до десятка метров и выпустил в проклятых кровожадных тварей последние заряды картечи. И тут случилось невозможное: пока большинство курариков разбегались, несколько особей открыли ответный огонь.
Они стреляли по траку из чего-то вроде автоматических винтовок.
На школьном дворе, откуда они вылетели на рассвете, оказалось неожиданно многолюдно. Когда Эдик, не без труда выбрав свободное место, приземлился и открыл дверцу кабины, к нему бросился взъерошенный директор, сопровождаемый толпой знакомых и не очень горожан.
Сразу стало невероятно шумно. Все наперебой задавали вопросы, заглушая своими криками голос Корунда. Полицейский капитан интересовался обстановкой на подступах к городу, родители Элизабет и Падлы-Газанфара требовали объяснить, где их дети, супруг химички выяснял, почему нет его жены, а еще кто-то истерично спрашивал, куда девалась какая-то вторая машина.
Ни о каких других машинах Эдик не знал, он устал, проголодался и вообще плохо соображал, что совсем не удивительно после таких приключений.
С немалым трудом полицейский уговорил толпу говорить поменьше и потише. Эдик попытался поведать о случившемся, но тут из трака вывалился окровавленный Аль-Махди, который истошно завопил:
— Это Корунд во всем виноват! Он первый начал стрелять, и тогда курарики всех убили! А меня он даже перебинтовать не захотел!
Толпа немедленно загорланила с новой силой, все плотно обступили вернувшихся и, как безумные, что-то кричали. Позеленевший от злобы капитан дважды выстрелил в воздух из пистолета, но шум стал немногим слабее. Тогда полицейский, схватив Эдика за плечо, повел его в здание школы, остальные хлынули следом, а к общему гвалту добавился вопль Агнес Корунд:
— За что вы арестовали моего брата?!
Когда вернулось восприятие реальности, он полулежал на диване в кабинете директора, шум остался за стенами и окнами, а сестра поила его холодной газировкой. Немного похлопав глазами, Эдик, не дожидаясь вопросов, снова стал рассказывать. Говорил он сбивчиво, перебрасываясь с эпизода на эпизод, наверняка кое-что упустил, но поведал, кажется, обо всем главном. Аудитория — директор, учителя, капитан, Агнес, родители Элизабет, муж Антонии — слушала его без особого доверия. Директор гимназии так и сказал:
— Парень или врет, или перенервничал и бредит. Всем известно, что у курариков не может быть огнестрельного оружия. Про встречу с Высшим я просто молчу… Корунд, признайтесь, вы обстреляли мирных аборигенов без всяких причин. И те в отместку напали на машину, когда несчастная Антония пыталась исправить последствия вашей безобразной выходки.
— Они убивали людей! — заорал Эдик. — В костре горели человеческие тела! Деревня у реки в осаде! Вот-вот банда с винтовками ворвется в город по юго-западной дороге! Их там сотни три! Осмотрите обшивку трака — в ней пулевые пробоины. А если не верите про Высшего, спросите Падлу-Газанфара!
— Аль-Махди подтвердит что угодно, — пробормотал учитель труда и спросил погромче: — Почему вы не доложили о происшедшем по радио?
— У них не было радио, — объявил директор. — Я запретил брать с собой средства связи. В разведке положено соблюдать полное радиомолчание — я видел это во многих фильмах.
Полицейский офицер посмотрел на него, свирепо сузив глаза, и злобно процедил:
— Очевидно, вы боялись, что дикари степных поселков подслушают радиопереговоры? Вы отправили на опасное задание детей под командованием неврастенички — без связи, без оружия! Вам придется ответить и за эти три жизни, и за гибель второй машины.
— Может, вторая еще вернется… — проскулил директор. Пожав плечами, полицейский поднес к губам небольшой аппарат. Он говорил очень тихо, Эдик расслышал только приказ выдвинуть резервный отряд к излучине Рио-Сигуенте, осмотреть вернувшийся трак и допросить отправленного в больницу Падлу-Газанфара. Выслушав ответ, капитан поспешно покинул кабинет.
Директор выглядел как потрепанное бригадой экзорцистов привидение, молчал и только дергался всем телом. Учителя военной подготовки, труда и биологии (все трое тоже участвовали в ночном бою) что-то обсуждали вполголоса. Отец Лиззи увел плачущую жену. Пользуясь паузой, Агнес рассказала брату, что проникшие в Аквамарин банды аборигенов выбиты за городскую черту, спутники связи по-прежнему молчат, а мама сидит дома и держит за уши младшего братика Мишеля, который рвется воевать.
Неожиданно подал голос господин Алекс. Чиновник размахивал руками и вопил: дескать, сопляк Корунд всегда ненавидел бедняжку Антонию, которая считала его недисциплинированным любимчиком некоторых учителей, а потому Корунд бросил ее, даже не попытавшись спасти от надругательств.
— Ее нельзя было спасти, — меланхолично поведал учитель биологии. — Сперма туземцев имеет своеобразные кислотно-щелочные свойства и быстро разъедает мочеполовые каналы землянок. Все женщины, изнасилованные аборигенами, умерли в страшных мучениях.
— Двоих удалось спасти, — сообщил вернувшийся капитан. — Их успели отвезти в больницу и вырезали все пораженные органы… Господин Алекс, прекратите истерику и вообще убирайтесь вон, сейчас не до вас. Эдуард Корунд, ваш рассказ подтвержден — корпус машины действительно пробит пулями неземного производства. Ваш одноклассник видел, как вы разговаривали с Высшим, но не слышал, о чем вы говорили.
— Это все ложь! — взвизгнул чиновник. — Он — убийца… Процент адреналина в крови Корунда снова повысился, а заодно вернулась способность соображать. Злорадно оскалившись, Эдик вытащил видеофон, нашел нужные кадры и включил воспроизведение. Запись получилась прекрасно, даже звуки были слышны. Когда курарики принялись насиловать Антонию, учителя мужчины обменялись невнятными шуточками, а вдовый Алекс закричал: мол, это — фальшивка.