Скверная жизнь дракона. Книга шестая
Шрифт:
— Интересная ситуация, — я напустил на себя задумчивый вид. — Кстати, я слышал, что та женщина поддерживала сиротский приют.
— Боюсь, его судьба не радужная, церковь всех обеспечить не сможет, а на пожертвования благородных скудны. Если только новый владелец проникнется положением сирот. Слухи ходят, что в день оформления наследства он вышел из ратуши в печали.
На этом мы закончили, глава вежливым жестом попросил меня на выход. За то короткое время нашего разговора — в зале гильдии заметно прибавилось народу, но два авантюриста и Каир с приятелями успели уйти. И это, наверно,
До обеда ещё оставалось достаточно времени, чтобы забрать у портного заказанную в прошлом налиме одежду и прочие вещи, и сходить в гильдию свободных торговцев. Я с собой вёз столько вещей, что пришлось арендовать грузовое место в телеге: одежда, два алхимических набора, кое-какая мелочовка и кухонная утварь. Можно было бы ужаснуться перспективе, на своём горбу всё это перетаскивать с телеги в гостиницу, а оттуда на корабль — но за звонкую монету в гильдиях можно арендовать носильщиков.
На минуту вернувшись в «Гнездо совы», я забрал тряпичный мешок с интересным содержимым и направился к необычному зданию. Внешне оно ничем не отличалось от других в центральном районе города: ухоженное, со стёклами в окнах и редким витражом, крашеными стенами и прочими показателями достатка. Но у входной двери стоял вышибала. Он отказывался пропустить меня внутрь ровно до тех пор, пока я не показал ему короткое письмо, полученное в ратуше Настрайска. Илур приглашал меня посетить дом некого виконта, друга Ганзейской торговой лиги, предоставившего помощь в юридических делах. Заодно каждый день Илур обедал в доме виконта, и собирался продолжать так делать ещё двадцать дней, пока не утрясёт все формальности передачи наследства. На каждый обед он ожидал гостя, пришедшего только сейчас.
Меня повели в дальнюю комнату, как и само здание обустроенную не вполне обычно. В неё вели четыре коридора, опоясывающие комнату со всех сторон, притом в начале коридоров толстые деревянные двери с противным скрипом плотно закрывались, а вот в месте соединения коридора и комнаты двери отсутствовали как понятие чести у ростовщика.
В центре комнаты, больше походившей на запасной рабочий кабинет, стоял сервированный на двух персон стол. Рядом, в томительном ожидании переминался с ноги на ногу полноватый парень лет восемнадцати с острыми ушами равнинного эльфа, русыми короткими волосами, чуть выпиравшим животом и тонким ртом на круглом лице, но взгляд карих глаз ратона был острым, и даже несколько колючим. Но это всё не помешало разумному широко улыбнуться и приветственно развести руками.
— Лик’Тулкис, я почтён нашей встречей. Спасибо, спасибо, я… Ах, что же это я, совсем разнервничался, прошу меня простить. Присаживайтесь, скоро подадут обед. Поверьте, виконт выписал себе поваров из самой столицы, их мастерство поражает.
Я внимательнейшим образом осмотрел комнату, веский деревянный потолок, мебель и прочее, где могла скрываться засада. Не мне забывать о предосторожности, особенно после всего случившегося.
— Я признателен, но вынужден отказаться.
— Прошу меня простить, действительно. Любой Кта’сат обязан быть мнительным… ой, простите меня, я волнуюсь. Не мнительным, но блюсти предосторожность надо всем. Может быть, тогда вина или виски, коньяка, или чаю, или чего-то ещё?
— У меня с собой, — я достал из-за пояса флягу, четверть в которой составлял вовсе не чай.
— Я вас понимаю, — парень выставил вперёд руки, показывая мне ладони. На по-детски розоватой коже как шрамы протопало множество коричневатых мозолей, некоторые довольно грубые и старые. — Тогда и я откажусь. Пойду предупрежу, чтобы… — парень только повернулся, но тут же развернулся обратно и раскаивающимся взглядом посмотрел на меня. — Ой, прошу меня простить, лучше мне вас не покидать. Я всё скажу слугам, когда они придут сюда.
— Может, лучше пока успокоимся, присядем и обсудим насущные вопросы? — я показал на стол.
— Да, конечно, конечно. Присаживайтесь.
Илур дождался, когда я сяду первым. Разместившись напротив, остроухий поначалу побаивался глядеть мне в глаза, но вскоре он несколько раз вздохнул и успокоился.
— Я должен вас поблагодарить. Ваше предложение сотрудничества старшие члены гильдии восприняли как благословение богов, даже если вы из ксатов, господин Ликху… Прошу меня просить, ваше…
— Ликус, так будет проще. Нам предстоит многое обсудить.
— Можно тогда на ты? — Илур по-щенячьи жалобно посмотрел на меня. Я согласился, невольно улыбнувшись от комичности ситуации, что заказчик убийства пытается сюсюкаться с киллером. Вот только Илур мою улыбку неправильно истолковал, и сам заулыбался во весь рот. — Спасибо, Ликус. Я вот так прямо давно ни с кем не говорил, я… — ратона легонько передёрнуло, он потупил взор, устало выдохнул и опёрся на ладонь. — О чём я вообще?
— Можем начать со знакомства. С недавних пор я — магессор Настрайской академии. Наверно, это многое изменит. А что насчёт тебя? Как обстоят дела с обучением и теми условиями, по которым твой отец отправил тебя в гильдию.
— Ох, поздравляю. Это многое изменит, ты прав. Гильдия на многое пойдёт охотнее, уж поверь мне. Хотя я сейчас представляю её интересы и не должен так говорить, — Илур хитро мне подмигнул, будто почувствовав себя живым при упоминании любимого дела. — У меня не всё так хорошо, эта сука… Прошу меня простить, я не должен так говорить о женщинах, но она… Та… Та женщина оставила после себя огромный долг. Две тысячи имперских золотых.
Я ещё раз внимательно осмотрел потолок и как можно сильнее напряг слух, но не услышал возни или чего-то другого, что могло свидетельствовать о шпионах.
— Нас не смогут подслушать, только если мы не начнём орать, — сказал Илур, заметив мою задумчивость. Я решил говорить чуть свободней, но сильно понизил тональность, перейдя практически на шёпот.
— Может быть, это долг твоего покойного отца.
— Исключено. Папенька ненавидел быть должным. Его крутило как больного от мысли брать в долг. Единственный раз, когда он взял взаймы триста золотых империи — когда маменька заболела, нужны были зелья дорогие. Нет, эти две тысячи женщина набрала уже после кончины папеньки. Можешь ли ты представить, она заложила магазин, чтобы отремонтировать сиротский приют, крышу в нём починить и что-то ещё.