Сквозь пространство и время
Шрифт:
– Нам с тобой необходимо добраться до машины. – Ее голос звучал гораздо мелодичнее тех компьютерных записей, с которыми он работал. – Как ты считаешь, ты в состоянии встать?
– Конечно.
Пребывание на Земле, посчитал Старбак, – это не причина для отказа от многовекового научного опыта, утверждающего, что женский пол любых существ во Вселенной – более слабый.
Уже одно то, что эта землянка обнаружила его полумертвым, достаточно плохо. Но если он и дальше будет проявлять перед женщиной свою слабость, то просто умрет со
Перед глазами у него поплыли звезды, колени задрожали. Черити подхватила его.
– Вот что бывает, когда изображают из себя суперменов, – пробурчала она, покрепче обнимая его за талию. – Сделай пару глубоких вздохов – и обретешь почву под ногами. А я тебе помогу.
Несмотря на туман в голове, Старбак отметил ее поразительную для такого маленького создания силу. А ведь ее макушка едва доставала ему до плеча.
– Почву под ногами?
– Ну да, есть такое выражение, – ответила она в унисон с переводчиком в его среднем ухе. – Тебе лучше?
Удивительно – глубокое дыхание действительно помогло, в голове тут же прояснилось, как после хорошего глотка кислорода.
– Да. Спасибо, – произнес он с учтивостью, которую в нем воспитывали с колыбели.
Она вгляделась в снежную мглу вокруг себя.
– Ты что, совсем один?
– Да. – Интересно, что бы она сказала, если бы он уточнил, до какой степени простирается его одиночество.
– Ты сильно дрожишь. – На него обратились ее полные тревоги глаза. – Пойдем, отогреешься. А потом расскажешь, что с тобой случилось. – Ее наземное средство передвижения оказалось моделью значительно старше изображенных на голограммах из архива. Осторожно приближаясь к этому механизму, Старбак прикидывал, не мог ли он ошибиться не только в пространстве, но и во времени.
Осознав, что сейчас нельзя задавать лишние вопросы, чтобы не возбудить совершенно уж нежелательного любопытства, Старбак решил, что с этой проблемой можно подождать.
– К счастью, у меня в джипе всегда есть пледы, – сообщила она. Учитывая, что и у нее густые ресницы совершенно заиндевели от мороза, голос ее звучал поразительно весело.
Следуя ее указаниям, он забрался в джип и неподвижно сидел, пока она укутывала его окоченевшее тело толстым красным пледом. Голова кружилась, руки и ноги совсем одеревенели. Как это терране сумели притерпеться к таким кошмарным природным условиям?
– Ну, во-от. – Она подоткнула плед со всех сторон, как малышу в кроватке, захлопнула дверцу с его стороны, обошла джип спереди и забралась на место водителя. – Как тебя зовут?
– Старбак, – промямлил он. Перед глазами у него плясали звезды. Старбак попытался сморгнуть их, но потерпел неудачу. – Брэм Старбак.
И с этими словами он погрузился в круговерть мрака.
– О, черт.
Черити выругалась сквозь зубы, когда он сполз по сиденью вниз и уронил темноволосую голову ей на колени. Перегнувшись через него, она схватила радиопередатчик и нажала кнопку.
– Орел Один, Орел Один, вызывает Касл-Маунтин. Вы на связи, Орел Один?
Треск, шипенье, а затем:
– Да-а, я на связи, Касл-Маунтин. Что случилось?
– У меня для вас пациент, – ответила она.
– Срочный случай?
– Да. Раздетый человек на дороге. Возможно, гипотермия. Мужчина, рост приблизительно шесть футов, вес – сто шестьдесят фунтов. – Она не добавила, что эти фунты весьма привлекательно распределены на его загорелом, мужественном теле. – Возраст около тридцати. Я нашла его лежащим на снегу.
– Жизненные показатели?
– Пульс нитевидный, но сердцебиение сносное.
– В сознании?
– Был без – двадцать минут назад, когда я его обнаружила, потом пришел в себя, а сейчас снова отключился.
– Повреждения? Переломы и тому подобное?
– Кажется, нет, но, повторяю, пульс совсем слабый.
– Обморожения?
– Я не нашла, но у меня ведь нет специального медицинского образования. Этого человека должен осмотреть врач. А док Мерримен в Бангоре, у дочери.
– Это точно. Слыхал, что у его девочки малыш. Парень или девчушка?
– Девочка. Восемь фунтов шесть унций. Так что с моим пациентом, Орел Один?
– Сожалею, Касл-Маунтин, – донесся едва различимый сквозь шумы голос, – но фокус не удастся.
– Что?!
– Метель разыгралась. Я не могу послать вертолет, пока погода не улучшится, Черити.
– Да, знаю, – тяжко выдохнула она, вглядываясь в сплошную завесу снега, из-за которого жизнь ее внезапно так осложнилась. – Но что же мне-то с ним делать? Чертов паром тоже не ходит. Вода слишком поднялась.
– Засунь его куда-нибудь, где сухо и тепло, укрой получше, чтобы сохранить оставшееся в теле тепло.
– Уже сделано. Я только что запихнула его в джип, укрыла пледом и включила на полную мощь печку.
– Ну вот, видишь? Я тебе и не нужен-то вовсе.
– Мак… – грозно начала Черити.
Только потому, что он был лучшим другом ее отца и знал ее всю жизнь, Джо Макгрегор считал себя вправе поддразнивать ее точно так же, как он это делал, обнаружив ее на причале в три ручья оплакивающей свои два передних зуба, которые имели несчастье выпасть в самый неподходящий момент – в тот день, когда торжественно фотографировали первый класс.
– Ну, извини, – сказал он. – Главное – держать его в тепле. Всю ночь в джипе тебе не просидеть, так что лучше оттащи-ка его в тюрьму. Ну, или к себе домой.
Дом ближе.
– А потом?
– Тебя чего, в Калифорнии не просвещали насчет гипотермии?
– В полицейской академии мельком пробегали, но на пляже это как-то редко случается, – с вызовом бросила она. – Не желаете проэкзаменовать меня на знание действий при солнечном ожоге, перегреве или спасении утопающего?
– Ты сегодня не в духе, а, Черити Прескотт?