Сквозь пыль столетий
Шрифт:
Не зная, что на это ответить, Игорь неопределенно отозвался:
— Может, в другой раз? Разве в этом есть какая-то спешка?..
— Но как? — возразил Фидий. — Ты только вчера говорил мне, как это важно и как бы тебе хотелось осуществить это поскорее…
— Да, только сегодня мне не хочется это обсуждать…, - обтекаемо отговорился Игорь.
— Тебя заботит что-то иное?
— Да, повздорил утром с женой, — вырвалось у Игоря.
— О! — засмеялся Фидий. — Твоя Телезиппа довольно склочная женщина!
Игорь на этот раз ничего не ответил и быстро глянул
— Снова переместились? — первый начал он.
— Как видишь, — ответил Тема. — Ксеню не встретил случайно? Она ушла отсюда буквально за десять минут до тебя…
— Нет, — покачал головой Игорь. — Это ее называли какой-то Аспазией?
— Да, ее, — усмехнулся Артем. — Она у нас здесь знаменитость — известная афинская гетера…
— Даже так? — на лице Климова появилась ухмылка. — И как ей эта роль?
— Она в шоке.
— Не сомневаюсь… А этот Сократ, не тот ли он…
— Он самый, — улыбнулся Артем. — Будущий известный философ. А Фидий — не менее известный скульптор… Видишь, как нам повезло лицезреть в живую таких легендарных людей… Кстати, они оба твои близкие друзья…
— А кто я?
— Перикл? О, личность тоже знаменательная… Афинский стратег, главнокомандующий, вождь местной демократической группировки… Ну, и все в таком роде…
— Понятно, — протянул Игорь. — И что будем делать? Есть предложения?
— Я тут подумал о том, что нам не стоит объединятся в одном месте, как это было в Мемфисе… Пусть каждый останется на своих местах и пытается подыгрывать окружающим людям, насколько это возможно… А то вдруг мы своими непродуманными действиями сможем нарушить пространственно-временной континуум…
— То есть, можем изменить будущее? Так называемый «эффект бабочки»?
— Именно…
— А наша учительница об этом знает? А то она у нас девушка эмоциональная, может нарубить дров сгоряча…
— Я предупредил ее в двух словах, но мы с ней сегодня увидимся… Короче, — Артем заговорил быстрее, видя, как к ним направляется Фидий. — Встречаемся завтра на рыночной площади у главной статуи… Ты ее сразу найдешь… Если, конечно, мы завтра будем еще в Греции…
— И не говори, — успел отозваться Игорь, делая шаг навстречу Фидию.
— Представляешь, Перикл! — воскликнул тот. — Аспазия прислала записку, что занемогла и переносит свой традиционный ужин на завтра… Странно, что же с ней произошло? Ведь сегодня с утра она выглядела вполне здоровой…
Игорь услышал, как где-то за его спиной хмыкнул Артем, и сам еле сдержался, чтобы не улыбнуться…
— Поэтому, друг мой Перикл и ты, Сократ, — Фидий повернулся к будущему философу, — предлагаю вам отужинать сегодня вместе со мной в моем доме…
— Благодарю, друг, — отозвался на это Сократ, и Игорю ничего не оставалось делать, как тоже согласиться.
— А пока давайте прогуляемся в город и заглянем в порт, — предложил затем Фидий. — Я заодно взгляну на Акрополь и Парфенон, чтобы лучше представить себе дальнейшее размещение остальных мраморных фигур…
Пока Ксеня шла назад в дом Аспазии, она вновь ловила на себе бесконечные взгляды прохожих, только сейчас ей было более или менее понятна их причина. Правда, зная это, ей все равно было неловко от такого пристального внимания к собственной персоне.
Войдя в дом, Ксеня почти сразу же встретилась с тремя девушками, расположившимися в большом зале. Все девушки были нарядно одеты и возлежали на мягких резных кушетках, и перед каждой из них стоял невысокий столик с едой. Девушки, лежа полубоком, неспешно поглощали пищу и о чем-то переговаривались. В одной из них Ксеня узнала блондинку, с которой разговаривала утром из окна. «По-видимому, это и есть те самые компаньонки Аспазии. Соратницы, так сказать…» — подумала она, кивком и легкой улыбкой отвечая на их приветствия. Предложение гетер присоединится к ним за обедом, Ксеня деликатно отклонила, сославшись на плохое самочувствие.
— Поэтому, — осторожно добавила она потом, — я хочу перенести сегодняшний званый ужин на завтра… Надеюсь, к утру мне полегчает…
Это заявление вызвало ропот разочарования у девушек, но ни одна из них не осмелилась ей противоречить. Похоже, в этом доме действительно Аспазию считали главной. Это даже неким образом вдохновило Ксеню, и она, немного воспрянув духом, отправилась в свою комнату.
— Скажи, Евклия, а ты знаешь тех людей, кого я приглашала к себе сегодня на ужин? — спросила Ксеня потом у своей рабыни.
— Конечно, госпожа, — спокойно ответила та.
— И если я сейчас напишу им всем послания о переносе ужина на завтра, ты сможешь разнести их?
— Конечно, госпожа, — с прежней невозмутимой интонацией в голосе повторила Евклия.
Как Ксеня уже успела понять, эта девушка, несмотря на юный возраст, была настолько спокойной и флегматичной, что казалось, ее ничем нельзя удивить или возмутить. А, может, такими качествами должны были обладать все древнегреческие рабы и рабыни?..
Приглашенных оказалось четыре человека, и это не считая, как объяснила Евклия, тех, которых имели право привести сами гости.
Обычной бумаги, бесспорно, в этом времени еще не было, поэтому перед Ксеней встал выбор: писать записки на папирусе пером либо на восковых табличках палочкой. И это и то было ей непривычным, но она все же выбрала папирус, который все-таки был ближе к бумаге. И Ксеня уже даже не удивлялась тому, что ей без труда удавалось писать желаемый текст незнакомыми древнегреческими буквами.
Когда с этим делом было покончено, и Евклия убежала выполнять ее поручения, Ксеня сперва решила перекусить. Перед отходом Евклия как раз принесла ей в комнату обед, и на этот раз еда оказалось куда более разнообразной, чем утром: на большой тарелке присутствовали мясо и овощи, отдельно лежала ветка винограда и персик. Неизменными оставались лишь кувшин с вином и хлеб.