Сквозь зомби стекло

Шоуолтер Джена

— Я люблю тебя, бабушка.

— Я тоже тебя люблю. — сказала она и ушла.

Я ела крабовый пирожок и наблюдала, как Коул переходит от одному к другому, разговаривая и смеясь. Он олицетворял красоту, и все хорошее в мире… в моем мире. Он подошел к Веронике и сказал что-то, что заставило ее нахмуриться. Во мне не было ни единой искры ревности. Хорошая Али.

— Кстати, хочу, чтобы ты знала, что я больше не буду приставать к тебе, Али Белл, — сказал Гэвин, подходя ко мне. — Ты никогда не смотрела на меня так,

как смотришь на Коула, и я начинаю думать, что хотел бы, чтобы кто-то смотрел так же на меня.

— Вау. Это значит, что мой маленький мальчик взрослеет. Я даже могу тебе кое-что посоветовать.

— И что же?

— Откажись от своих похотливых привычек.

Ухмыляясь, он толкнул меня в плечо.

— Тебе кто-нибудь когда-нибудь говорил, что ты невоспитанная?

— Уверена, что Коул упоминал об этом раз или двенадцать.

— Умный мальчик. — он заключил меня в свои объятия, обняв еще раз.

Я обняла его в ответ.

— Ты довольна тем, как все закончилось? — спросил он.

Я погладила его по щеке, и это действие напомнило мне о видении. Я посмотрела на Коула, стоящего все еще с Вероникой. Напряжение, которое он носил как вторую кожу все эти недели, полностью исчезло.

— Да. Но как насчет тебя?

— Лучше не бывает. Мы с Вероникой решили переехать сюда. Я не знаю ее причин, но мои просты. Алабама — это океан нетронутой, возбужденной рыбы, а папочка любит морепродукты.

Я засмеялась.

— Я рада, что ты остаешься. Я бы по тебе скучала. — мой взгляд вернулся к Коулу. Теперь он наблюдал за мной. В его глазах не было ни подозрения, ни гнева. Он все еще доверял мне, так же, как и я ему.

Коул сократил расстояние между нами.

— С каждой секундой я все больше убеждаюсь, что видения не всегда означают то, о чем мы думаем. А теперь твои пять минут истекли, — сказал он, взяв меня за руку. — Пришло время для нашего разговора.

— Разговор? Так вот как это теперь называется? — сказал Гэвин, смеясь.

Мы прошли мимо мистера Анкха, а затем мистера Холланда, и мои щеки покраснели.

— Куда вы? — потребовал мистер Холланд.

— В старую комнату Али.

— У тебя есть десять минут. А потом я поднимусь за тобой.

Краем глаза, кажется, я увидела, как Коул отмахнулся от отца.

— Ладно, пятнадцать минут, — проворчал мистер Холланд.

— Ты даешь им пятнадцать. А я даю им пять, — сказал мистер Анкх. — У ее бабушки вспыльчивый характер, и я не хочу снова с ним столкнуться.

У бабушки был вспыльчивый характер?

Как только мы вошли в мою старую комнату и закрыли дверь, я повернулась к нему и обняла. В следующее мгновение, мы поцеловались, и это был электрический, всепоглощающий поцелуй, сила которого была так велика, что я почувствовала, будто стала его частью.

— Али, — сказал он, наконец отстраняясь, чтоб глотнуть воздуха. —

Люди постоянно говорят слово «люблю», но до тебя я никогда не любил. И мне никогда не нужно было его слышать. Потом, той ночью, ты произнесла мне эти слова, и ничего страшного, если ты не помнишь, но я услышал их, и это повлияло на меня, и теперь я хочу услышать их по-настоящему, потому что я люблю тебя так сильно, что мне больно. Мне нужно услышать эти слова. Если ты готова их сказать.

Это был огромный шаг. Который заставляет прыгнуть в обрыв.

Он взял мою руку и засунул ее под свою рубашку, положив мою ладонь прямо над сердцем, где была вытатуирована последняя часть моего имени.

— Ты — часть меня, и всегда ею будешь, и, если тебе нужно больше времени, это нормально.

— Коул…

Он покачал головой.

— Не говори ничего. Пока не надо. Я хочу разобраться во всем до конца.

Мои глаза расширились. Было что-то еще?

— Думаю, я уже говорил тебе, какая ты упрямая, любопытная, и даже ревнивая, а еще ты вспыльчивая, и у тебя самый подлый правый удар всех времен и народов.

— Эй, — сказала я, немного утратив свое радостное возбуждение.

— Но я получаю больше радости от твоих улыбок, чем от чего-либо другого, — продолжал он. — Я смотрю на тебя и хочу тебя. На самом деле, мне достаточно только подумать о тебе, чтобы захотеть. В тебе есть нежность, уязвимость, которую ты позволяешь видеть очень немногим, но именно я тот счастливчик, и буду вечно благодарен тебе за это.

Ох.

Кого я обманывала? Я уже прыгнула в обрыв.

— Ты моя, Али Белл.

Молчание.

— Теперь мне можно сказать? — спросила я.

Он напряженно кивнул.

Он боялся того, что я скажу?

— Расставание с тобой было самым тяжелым периодом в моей жизни. По крайней мере, я так думала в то время. Держаться от тебя подальше оказалось еще труднее. С того момента, как наши глаза впервые встретились, меня тянуло к тебе.

Не только потому, что ты самый сексуальный парень, которого я когда-либо встречала, но и потому, что в тебе есть мужество и честь, и с тобой я чувствую себя в безопасности, защищенной и даже желанной. Я могу быть твоей, но тогда и ты будешь моим, и я никогда не отпущу тебя. Я тоже люблю тебя, Коул Холланд.

— Слава Богу. — он крепче прижал меня к себе.

Теперь о плохом.

— Когда я больше не смогу использовать противоядие, — тихо сказала я, — я хочу, чтобы ты использовал огонь на мне.

— Нет.

— Да, — сказала я. — Ты должен.

— Я не хочу тебя потерять.

— Возможно, не потеряешь. — Цель: выжить.

— А, возможно, и да.

— Вера, — сказала я. — Верь в меня, в это. В последний раз, когда ты не поверил, мы расстались.

— Али…

— Свет прогонит тьму, — вмешалась я.