Слабая женщина
Шрифт:
И она исчезла, а глаза Даяны засверкали неудержимом торжеством. Вот Тео переместил в её сторону граненый купол зонтика - и это смело можно считать символом. Я слишком самонадеянна? Что ж, у меня есть все права быть такой!
Надо только, немножко выждать. Чуть-чуть. Чтобы он не уловил явной связи её слов с отсутствием его жены, чтобы его не покоробила эта связь... Сейчас...
Тео стоял совершенно неподвижно и, опустив светлые невыразительные ресницы, сосредоточенно следил, как мокрый снег, родившийся из дождя, медленно и беспорядочно залепляет его ботинки. И
– Вы очень красивая женщина, Даяна, - неужели ей только почудилась неподдельно-восхищенная интонация в его голосе?
– И очень умная. И... слишком сильная.
– Слишком?
Тео совсем смешался.
– Вы замечательная, - наконец выговорил он.
Маленькая фигурка выскользнула из-за поворота.
– Я все. Идемте.
Даяна повернула голову ей навстречу...
На мокром снегу за этим поворотом не было следов.
Что ж, стоило шептаться в коридоре! Она чуть было не купилась на
нехитрую шутку наивных заговорщиков... Чуть запоздалый - но ответ:
– Что вы, мнение мадам Теодор обо мне слишком лестно.
– В Антарктиде холодает , - парировала маленькая женщина на железном стержне.
– Снег не испортит ваших мехов.
– Вы правы, - а он молчит, она не успела, безнадежно не успела! Всего вам хорошего, Теодор... мадам Теодор. Надеюсь, вы запомните эти Состязания.
Он запомнит и эту прощальную улыбку - самую ослепительную, искрометную, страстную, влекущую. Запомнит навсегда - ведь они больше никогда не увидятся...
Они никогда не увидятся! Нет, так нельзя! Даяна шла все быстрее, и снег поскрипывал под каблучками вечерних туфелек. Этого нельзя допустить, ведь она влюблена, влюблена впервые в жизни, это нельзя так просто отбросить, выпустить из рук, отдать другой, посторонней и недостойной женщине. Надо, надо, надо что-нибудь придумать! Она не замечала, что поселок давно остался позади, что ветер и снег победили дождь, и в лицо уже бьет настоящим непроглядный буран. Ее стремительные шаги задавали темп мысли, и ничего уже не существовало вокруг, кроме цели - четкой, ясной, но почти недостижимой, как когда-то южный полюс...
Превратить опасную ситуацию в спектакль и даже самой срежиссировать его - до чего же дьявольски умна эта женщина! Интересно, почему она не участвует в Состязаниях Интеллекта? Но неужели она, Даяна, не сумеет придумать ничего столь же артистически-завершенного и действенного? Правда, время... Быстрее, быстрее!
Она уже почти сорвалась на бег, на полет - и вдруг резко остановилась. Дальше дороги не было.
Почти невидимый с её стороны обрыв нависал под острым углом над пропастью, такой же мглисто-белой, как и все вокруг. Даяна совершенно машинально вовремя заметила его. Она остановилась - и тут же почувствовала леденящий холод душного ветра, смешанного со снегом, уже мелким, сухим и хлестким. Ее руки зябко прижали к шее широкие отвороты элегантного мехового манто. Пора возвращаться.
Куда это она зашла? Закрывая лицо от ветра, Даяна огляделась вокруг. Со всех сторон - только мутно-белая мгла, ни одного огня, лишь черным пятном выделяется аварийный телефон -
Впрочем, заблудившейся Даяна себя не признавала. Ее следы начисто замел буран, но можно было довольно легко сориентироваться относительно обрыва. В конце концов, она достаточно сильная, чтобы преодолеть уже пройденное расстояние. Она сильная...
"Слишком сильная..."
Мгновение Даяна стояла неподвижно, забыв о холоде и ветре. А потом со всей страстью вспыхнувшей надежды - нет, уверенности!
– устремилась к телефону, который теперь не имел никакого права оказаться неисправным.
Гудки в трубке были ирреальными и далекими, как голоса привидений, но они уступили место резкому щелчку и настоящему, единственному в мире - хоть и очень тихому - голосу:
– Алло?
– Тео...
– Даяна?
– чего в его голосе больше: изумления, недоумения или?..
– Тео, я... мне страшно, я заблудилась, - судорожное дыхание и короткий всхлип в голосе.
– Ты слышишь меня, Тео? Мне холодно, снег, метель, а я... На мне вечернее платье, Тео!
Голос на том конце провода вырос, окреп, обрел несвойственные ему твердые интонации.
– Не бойся, Даяна, я сейчас приеду. Где ты? А, ты же не знаешь... Я найду тебя! Только не плачь... Я сейчас вылетаю.
Она медленно положила трубку с легкой улыбкой на губах - улыбкой безмерного, невозможного счастья. Потом подошла к обрыву и, раскинув руки, проследила взглядом, как исчезает в глубине пропасти, причудливо сворачиваясь и разворачиваясь на лету, меховое манто. Ветер ударил в обнаженные плечи, они на секунду покрылись гусиной кожей, снова разгладились - и онемели. Даяна дотронулась до них кончиками затянутых в длинные перчатки пальцев. Холодные смуглые плечи... Тео придется их согреть, хочет он того или нет.
Услышав за спиной какое-то движение, она обернулась. Так скоро? Стройная фигурка была затянута в легкий приполярный комбинезон, прищуренные глаза светились в длинной прорези полиэтиленовой маски. Она стояла в двух шагах от Даяны - его жена, маленькая женщина на железном стержне.
– Вот уж не думала, что это вы. С вашим прославленным интеллектом надо бы знать, что и в наше время не очень-то приятно гулять по Антарктиде в такую погоду. Интересно, кому вы звонили? Никто никогда не догадывался обратиться прямо в Пункт, приходится пеленговать звонки.
Она подошла ближе к Даяне, к обрыву, к самому краю, и заглянула вниз.
– А знаете, - неожиданно оказала она, - я с удовольствием сбросила бы вас туда. Но... ничего не поделаешь, придется вас спасать - это моя профессия.
Даяна словно стряхнула оцепенение.
– Что?
Жена Тео усмехнулась.
– Да, я подрабатываю в Пункта спасателем. Если хотите знать, Тео не в курсе. Он попросту стал бы меня бояться.
Она помолчала и продолжила чуть мечтательно:
– До замужества я увлекалась парусами, старинным спортом. Каждый год ходила вокруг света. Пришлось бросить - ведь для него я должна оставаться слабой женщиной...